Размышляя о слежке, ротмистр чувствовал себя как на охоте, когда дичь на мушке, стоит лишь спустить курок. Завтра к исходу дня ротмистр сделает выстрел. Но прежде агент Сюнька должен подтвердить, являются ли Мария Точисская и «дочка» одним и тем же лицом…
Робкий стук развеял видения Терещенко. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул филер Федот.
— Ну-с, не топчись гусаком, выкладывай, — нахмурился ротмистр.
— Ваше скародие, весь день протолкался в наблюдении. Никого из сомнительных не обнаружено, и девица Точисская ни с кем не встречалась.
— Может, ты пиво отлучался пить?
— Никак нет, ваше скародие, — обиделся Егор Зиновеич, — мы-с понимаем свою службу. А вот к вечеру девица Точисская снова отправилась к студентам.
— К Брейтфусам?
— Так точно, и покинула их квартиру с тяжелой сумкой.
— Все?
— Так точно, ваше скародие.
— Пшел вон…
Терещенко раздраженно встал, ничего нового этот Федот не разнюхал. Нечего тянуть, завтра — обыск у Брейтфусов, а к вечеру арестовать Точисскую.
В ожидании ротмистра жандармы укрылись в подворотнях. Унтер, командовавший ими, нетерпеливо поглядывал на часы. Смеркалось, а ротмистр задерживался.
Филеры Федот и Сюнька затаились в подъезде дома на противоположной стороне улицы. Отсюда им хорошо видно, кто выйдет или войдет к Брейтфусам.
Сюнька сияет. Ему показали Точисскую, и он без труда узнал в ней пропагандистку с Нового адмиралтейства.
Из дома, за которым наблюдали агенты, вышли три студента, сели на извозчика, Федот и Сюнька засуетились: ну, как упустят? Вскочили в проезжавшую мимо пролетку, помчались следом. Унтер подал жандармам знак — и все остались на своих местах. Вскорости прикатил Терещенко. Черный кожаный верх коляски поднят. Сытые кони остановились у подъезда. Застучав сапогами по булыжной мостовой, подскочил унтер, доложил. Ротмистр выслушал с интересом. До возвращения агентов обыск временно велел отложить. Сказал унтеру:
— Задержите пару извозчиков!
Тот кинулся исполнять приказание. Терещенко снял фуражку, вытер пот. Куда же отправились Брейтфусы? Только бы не проворонили филеры. Кажется, братья нарушили его планы…
Вернулся Сюнька один, без Федота, взобрался на подножку коляски, шепнул что-то ротмистру. Указав агенту на облучок, Терещенко поманил унтера:
— Снимите засаду.
С Людвигом Мария условилась — на нелегальную квартиру братья поедут без нее, она задержится.
Вчера нежданно появился Лазарев, сказал, что они с Павлом воспользовались болезнью пристава и уехали из Житомира, надеются к его выздоровлению незаметно возвратиться. Павел в Нижнем Новгороде, а он — тут вот.