— Да? — хрипло от смятения спрашиваю я в трубку.
— Тиффани, — ахают на другом конце провода высоким голоском. — Мне написала Александра, что ты пришла в кафе. Я… я даже не знаю, что сказать. Я сегодня повезла Дафну к своей маме, а завтра возвращаюсь в Бостон. Встреться со мной!
Это звучит почти как возмущенный приказ, и я помимо воли улыбаюсь, чувствуя, как по щекам бегут слезы. Я безумно счастлива услышать искреннюю радость хоть одного человека от того, что я еще здесь, в этом мире.
Именно этот момент отец выбирает, чтобы выйти из кабинета.
— Тифф… — начинает он и замирает истуканом. Ну вот так, я настолько не плакса, что, увидев меня в слезах, отец теряется.
— Конечно, — выдыхаю я в трубку. — Где? Когда?
Спорю, мама сделает все, чтобы не пустить меня в Бостон. И папа, вероятно, тоже, но я худая и ловкая: в форточку, если понадобится, вылезу, а там клен под моими окнами. Странно, что с маминой подачи его еще не спилили. Или таким образом я еще не удирала?
— Не сейчас, — бросаю я папе и убегаю наверх приводить в порядок себя и мысли.
Не стоит начинать важные переговоры со слезами на глазах и в растрепанных чувствах.
Я убегаю из дома на рассвете. Выхожу, что приятно, через парадную дверь, а не через форточку. Но, как несложно догадаться, переговоры зашли в тупик и отпускать меня никто не собирался. Мама настаивала на осмотре местного психотерапевта, снова пела, что со следующего семестра мое обучение никто не оплатит — а значит, все старания впустую. Папа настаивал на том, что выходить замуж за Фейрстаха — идиотское решение.
Да я согласна, пап, но ведь это ты решил, что я обручена!
Едва поняв, что дело дрянь, я сменила тактику. Накричала на родителей, сделала вид, что подавлена, не вышла на ужин. Лежала бревном под одеялом, пока папа виновато бормотал что-то в дверях о том, что так будет лучше, а мама сытой кошкой прогуливалась по коридору за его спиной. Не знаю, на что они надеялись, но утром я оставила на столе цветок и ушла. Я не пропущу встречу с Айрис, даже если придется преодолеть расстояние до Бостона пешком.
Но жертвенности не требуется, ведь есть автобус, в котором я, измученная последними событиями, отключаюсь. Просыпаюсь только в городе и понимаю, что, если бы меня задумали убить вот тут и сейчас, я уже была бы мертва. Усталость последних недель заставила меня растерять последнюю осторожность.
Стоит мне появиться на пороге квартиры Джейдена, как из ниоткуда выскакивает Надин с табуреткой в руках. Явно в целях самообороны.
— А, это ты, — буркнув, говорит она. — Думала, ты уже за решеткой.