– Да тут все просто. Он голодный, я пообещала вкусняшку. Вот и все. Что скажешь, – она повернулась к Инге и на ее губах скользнула тихая улыбка, – мужики – они все такие. А мама его где?
– Мама где-то в Европе. С кем-то очень богатым.
– Ну как можно такое чудо оставить? – Елена дотронулась губами до макушки мальчишки. – Он такой хороший!
– Дядя Гриша не отдал. Да Стася и не боролась особо. Так, для вида пару раз в суды прибегала, потом отказалась от борьбы.
– Понятно. Переложить бы его. Только я встать не смогу. Утонула в вашем диване.
– Мне нельзя поднимать, – Инга вскочила, – я сейчас позову кого-нибудь.
На пороге гостиной стоял Григорий. Инга молча прошла мимо, с удовольствием отметив его жадный взгляд.
Он стоял там уже давно, любуясь женщиной, державшей на руках его сына. Все выглядело так естественно, так по-домашнему, что у него защемило сердце. После смерти Ирины его жизнь остановилась. Даже когда он женился во второй раз, не изменилось ничего. Все женщины, которые у него были, казались пустыми внутри. Интуитивно он искал ту самую, похожую на покойную жену, но попадались только куклы.
Елена погладила спящего Макара по спине, прижалась губами к макушке, Григорий в отчаянии застонал. Захотелось подойти, сесть рядом, обнять и никуда не отпускать. Такую теплую, милую, родную.
Чужую.
Григорий сделал глубокий вдох, успокаиваясь. И шагнул в гостиную, чтобы забрать сына.
Елена отдала Макара, кивнула Григорию на тихое: «Спасибо». Пора было ехать домой, засиделась. Прошла на кухню – в последний раз полюбоваться встроенной техникой и дорогим интерьером, заметила в раковине грязную посуду, по привычке пошла мыть.
Она так и не увидела весь дом, но то, что удалось рассмотреть, ей очень понравилось. Здесь необычайно уютно, словно это место было создано для нее. Странные мысли, ведь она обожает свою квартиру, свое гнездышко, где живут любимые и родные. Погрузившись в свои мысли, она не заметила, как подошел Григорий, и лишь когда по ее спине скользнули чьи-то пальцы, вздрогнула.
Повернулась медленно, настороженно, и сама себе удивилась – сердце замерло, потому что он был так близко. В голове звучало: «Не смей! Беги!», а тело словно онемело, ожидая его прикосновений. И когда он осторожно провел рукой по ее волосам, даже не шелохнулась, словно боялась его спугнуть.
– Ты хоть понимаешь, – прошептал Григорий, – какая ты красивая?
Она промолчала, не в силах отвести взгляда от его глаз, в которых плескались возбуждение и страсть.
«Беги!»
Но не хотелось. Хотелось, чтобы он продолжал гладить ее волосы, трогать кончиками пальцев шею, так нежно и бережно, словно она – хрупкая драгоценность. Хотелось дышать его запахом – догорим парфюмом, смешанным с дымом от костра и алкоголем. Это кружило голову, заставляло сердце сладко трепетать в груди. Словно ей не сорок, а восемнадцать, и не было прожитых лет с другим, первым и единственным. Сейчас весь мир для нее сосредоточился на горячих руках и пронзительном взгляде стоявшего рядом мужчины.