– Ты уволен, свободен!
– Но, – начал, было, старший менеджер, Григорий оборвал его:
– Еще слово, и ты никогда и нигде не найдешь себе работу!
Рафаэль резко вскочил, выбежал из кабинета, что-то бормоча под нос.
– Григорий Викторович, – начал осторожно Иван Петрович, – ваш личный помощник…
– Она моя будущая жена, и она права, – прервал его Григорий. – А я жду от вас варианты!
– Вы серьезно думаете, что это – достойная офисная обстановка?
Григорий с трудом вернул себе официально-деловой тон. Пока Елена не появилась в его кабинете, он места себе не находил. В голове так и крутились ее слова: «Он меня машиной сбил», «Прокатил на капоте». Несколько раз его бросало в жар, скакало давление. Пришлось принять лекарства, чтобы сердце не сошло с ума, а голова не раскололась надвое. Голденберг мог ее убить! А она? Вместо того, чтобы ехать обследоваться, торговалась для фирмы! Не женщина, а ходячая нестыковка!
– А что? – Елена пожала плечами. – По мне так нормально.
– Идите сюда, – Григорий раздраженно встал со своего места, взял ноутбук, сел за стол переговоров, – садитесь рядом, будем обсуждать. Раз уже вы не понимаете элементарных требований, я вас научу!
– Ой, прям Вселенная Злости, – вздохнула Елена, села рядом с ним. – Не кричите на меня.
– Но вы по-другому не понимаете!
– Да вы что? – она вдруг потянулась, приблизилась к его лицу, задержалась на мгновение, едва касаясь губами его щеки. – А может, все-таки по тише?
– Что вы делаете? – Григорий с трудом удержал строгий тон.
– Пытаюсь вас успокоить.
– Не надо! Прекратите!
– Хорошо, – она махнула ресницами, Григорий сглотнул, когда почувствовал на щеке легкое касание, – если ты не будешь на меня орать.
Схватить ее в охапку, завладеть губами, повалить на стол. Целовать всю, сначала через ткань одежды, руками лаская тело, потом задрать блузку и целовать нежную кожу на животе, медленно поднимаясь вверх. Расстегнуть эти чертовы пуговицы, добраться до груди, избавить от лифчика упругие холмики и поиграть с сосками, чтобы она застонала, потянулась к нему, требуя большей ласки. Забраться под юбку, уже зная, что горячая и влажная, стянуть трусики, но не спешить, играть с ней, распалять до глубоких стонов. И лишь услышав страстное: «Я тебя хочу!», получить свой приз.
– Отодвинься, иначе пожалеешь! – рявкнул Григорий, на этот раз, взбесившись по-настоящему. Ненавидел, когда им манипулируют.
– Ладно, – Елена села в свое кресло, Григорий мысленно поставил себе заслуженную галочку и не заметил, как она облизала губы, опустила глаза и тихо выдохнула.