— Лучше, чтобы никто не знал, что ты не ночевала дома. Сейчас меньше всего нужно привлекать к себе внимание.
— Да. Я понимаю, — ответила на автомате.
Отвернулась от него, чтобы подняться, но Гай развернул меня к себе и крепко обнял. От его объятий мне стало чуть легче. Я не знаю, что это было: ментальная поддержка или осознание, что кто-то разделяет мою тревогу и страх.
— Спасибо… за все, — тихо прошептала ему на ухо.
Отошла от Гая и полезла на второй этаж. Окно было не заперто, несмотря на то, что на улице уже холодало. Взобралась в комнату и посмотрела вниз — Гай проследил за мной и только после ушел.
— Дэй, мы так переживали за тебя! — произнесла Джина, опустив ноги с кровати на холодный пол. — Все ночь так громыхает, в голову лезли только плохие мысли.
— Я была с Гаем… И я очень хочу спать.
Соседки переглянулись, но ничего не сказали. На меня навалила дикая усталость. Я переоделась и только коснулась головой подушки — сразу провалилась в сон.
***
Вместо первого занятия ректор собрал всех в большом актовом зале. Помещение было огромным, с многоуровневыми сиденьями и двумя ярусами балконов. Здесь с легкостью вместились адепты обеих академий и еще оставались места.
Мы с Молли оказались на балконе второго этажа вместе со всеми студентами второго курса. Внизу прямо под нами разместили выпускники. Я искала Гая, рассматривая лица, и случайно напоролась на Матиаса.
Первой реакцией было спрятаться, чтобы он меня не заметил, но я прогнала эту мысль. Уходить я никуда не собиралась, поэтому не было смысла в этой игре. Десмунд словно почувствовал мой взгляд, задрал голову и обжег ледяным взглядом. Его лицо было непроницаемым, хотя я была уверенна — он в бешенстве от того, что увидел меня здесь.
— Смотри, а вот и Гай, — шепнула мне соседка по комнате, указывая в конец зала.
Мартан был окружен студентами из Джимингейла и не заметил меня.
— Адепты академий, прошу занять свои места! — раздался спокойный голос со сцены. Благодаря магическому усилению его было слышно, как сквозь громкоговоритель.
Ректор и несколько преподавателей магический дисциплин вышли, чтобы выступить перед нами. В их числе оказался Руэрти.
— Ректор еще может что-то толковое сказать. А вот когда дадут слово Руэрти — лучше не слушать, — произнесла соседка.
— Почему? — заинтересовалась я.
— Он же менталист высшего уровня. В прошлый раз он выступал на сцене после пожара в Джимингейле. Тогда стояла такая гнетущая атмосфера безнадеги, что невозможно было находиться рядом ни с одним адептом. Но после его выступления все чудным образом изменилось. Солнце засияло ярче, трава позеленела, и на душе стало совсем легко. Я как умалишенная улыбалась дней семь без видимой причины. Второй раз я набитой дурочкой ходить не собирай. Я приготовилась, вот, — она достала из сумки беруши. — Пусть гипнотизирует глупцов из Вермундауна, а я не собираюсь быть чьей-то марионеткой.