– Да как Вы вообще можете нести все это с таким видом? Вы говорите о жизни, не важно, человеческой или каклй-то иной! Не важно, как Вы там получили его, но сейчас Данила живой.
– Данила? С каких пор у него есть имя?
– А почему у меня не должно быть имени?
Мы с Марком так увлеклись беседой, что не заметили, как в дверном проеме появился Данила.
– Потому что имена носят люди, а ты таковым не являешься. Ты – лишь существо, появившееся и живущее благодаря мне.
Данила пару раз кивнул, скрестив руки на груди.
– Я помню это. Ты, это, отлично впихивал мне эту мысль много лет. И разрядами тока впихивал, и разрезанием меня вдоль и поперек впихивал, и когда держал под водой… я уже понял, что не человек.
– Хах, ты все еще злишься на меня за то, что я тебя исследовал? Пойми ты наконец, что ты для этого и существуешь. Ты – новая ступень в эволюции. Новый вид.
– Человека? – нарочито удивленно спросил Данила, делая шаг в нашу сторону.
– В тебе слишком мало человечности. Нет. Ты не заслуживаешь, чтобы тебя звали человеком.
Данила снова пару раз понимающе кивнул.
– В тебе тоже слишком мало человечности, отец.
Все произошло так быстро, что я успел лишь вздрогнуть. Данила ловко выхватил обрез за моей спиной и не думая ни секунды, снял с предохранителя, нажимая на курок.
Белый стол Марка Константиновича забрызгался алым, кружка с чаем упала на пол, когда мертвое тело с простреленной головой ударилось о стол.
Я выпучил глаза и раскрыл рот, в шоке смотря на дыру в голове Марка. Данила засунул обрез мне обратно за пояс, часто дыша.
Когда способность думать и говорить вернулись, я тут же затараторил:
– Что ты наделал? Зачем ты убил его? Ты в своем уме?
– Да заткнись ты. Он это заслужил.
Глава 10. Панк и его имя.
Я смотрел на мертвое тело и никак не мог прийти в себя. А что, если в один прекрасный момент этому панку придет в голову и меня убить? Он сделает это совершенно хладнокровно и неожиданно. Что, если в какой-то момент он и меня посчитает ненужным?
– Боишься меня теперь? – словно прочитав мои мысли, спросил панк.
Я мешкал с ответом, не зная, что может вызвать его гнев, а что нет.
Он цыкнул языком и резко дернул меня за ворот рубашки, потащив к выходу.
– Куда ты…
– Пойдем. Покажу тебе моих братьев.
Он был очень зол: хоть его голос и звучал спокойно, но я чувствовал агрессию, словно вибрацию, исходящую из его нутра.
– Отпусти. Я сам могу дойти, – чуть слышно, пискнул я.
Он никак не отреагировал, продолжая тащить меня по коридору. Ворот рубашки больно врезался мне в шею, я не мог нормально дышать. Но еще больше, чем задохнуться, я боялся разозлить панка, поэтому терпел. Когда он в очередной раз чуть сильнее дернул за ткань, я рефлекторно вцепился пальцами в ворот, оттягивая его в обратную сторону. Воздуха не хватало все сильнее, и я прохрипел, пытаясь вдохнуть. Панк наконец обернулся. Он притормозил и разжал ладонь, отпуская меня.