Каменистая тропа достаточно широкая, лошади идут бок о бок, и я полагаю, что пора начать задавать свои вопросы. И получить ответы. Даже если и не все в них окажется правдой.
— Зачем нам мать Алессы?
— Она знает твою тайну, — неохотно откликается архимаг. И по тому, как дергается краешек его рта, я понимаю, что рассуждать об Источнике он не особо настроен. Задумчиво умолкает, но затем все же продолжает: — Маги привыкли полагаться на сны и знамения. И большинство из нас доверяют пророчествам. Мори должна исчезнуть, прежде чем успеет разболтать о знаках на твоем плече.
— Вы что, собираетесь ее убить?
Гвеллан мгновенно поворачивается ко мне, и в его глазах полыхает гнев.
— Держишь меня за убийцу, девочка?
— А как еще вы можете от нее избавиться?
Пусть пригрезившаяся мне больная старуха для меня абсолютно посторонний человек, вообще никто, но нельзя же так хладнокровно заставить ее замолчать! Сжить умирающую со свету — куда уж проще!
— Я посмотрю, что можно сделать, Алесса. Возможно, мы отыщем средство ей помочь, — смягчается архимаг. Видимо, понимает, что я превратно истолковала его слова. — Но в окрестностях Таверии ей не место. Если твой сон правдив, а я склонен этому верить, Алесса и ее дядя разболтали всем, что девушка — долгожданная Избранная. Поверь, быть Избранной — не самая лучшая участь. Восемнадцатилетняя магисса, напрочь лишенная рассудительности и жизненного опыта, легко может стать игрушкой в чужих руках.
— Мне же не восемнадцать!
— А сколько?
— Знаете, в моем мире женщинам не принято задавать подобные вопросы, — я почему-то улыбаюсь. — Ну, ладно. Скоро будет двадцать семь.
— По меркам нашего мира ты зрелая матрона.
Издевается? То-то он вчера разглядывал меня в купальне…
— А вам? Вам сколько лет?
— Видишь ли, в моем мире магов не спрашивают о подобном, — с улыбкой парирует он. — Сто, двести, сорок — что тебе больше по вкусу.
— Я бы остановилась на сорока.
Тропа жмется к скалам, из-под копыт осыпаются мелкие камешки, с легким стуком исчезая в глубине ущелья. Приходится спешиться и вести лошадок под уздцы, преодолевая узкое место. А потом, перед выездом на широкое плоскогорье, мы устраиваем привал. Гвеллан прислоняется спиной к гигантскому валуну, откупоривает флягу и тут же передает ее мне, предлагая подкрепиться.
— Значит, твой мир начисто лишен магии?
Мне еще вчера показалось, что он не вполне поверил мне. Или… да, отсутствие волшебства в жизни Алессы Лиатрис его даже уязвило.
— Абсолютно. Конечно, есть гадалки, шарлатаны. Есть те, кто лечит травами. Но им не особо доверяют. Обычная жизнь, обычные люди.