По возвращении из реалити-шоу родители уже ждали меня, как и большая половина соседей в доме, что не забыли упомянуть о моей глупости, что я отказала такому красавчику.
Мама лишь махнула на соседок рукой, захлопнув дверь перед самым их носом, а папа и вовсе сказал, что некуда мне торопиться с женихами, до тридцати лет полно времени, на что получил негодующий взгляд от своей жены.
Обычные семейные шутки не могли поднять мне настроение, и я бы и вовсе скисла, если бы не неожиданный звонок, в котором сообщалось, что моя комиссия была перенесена на более ранний срок и завтра нужно быть как штык на работе.
Переночевав в родительском доме, утром я поспешила на поезд и спустя два часа уже отдавала вещи в гардеробную.
Странно, но по сравнению с недавними событиями, я не чувствовала больше страха за свое будущее. Будто все померкло, а перед глазами вновь и вновь вставал образ этих печальных карие глаз.
Комиссия приняла меня добродушно, и никто не был против нового штатного сотрудника, так что буквально через час я уже была свободна и трудоустроена.
Но где тот трудовой запал, что раньше был у меня? Где радостные визги и слезы счастья? Почему на моем лице печальный взгляд Арлекина? Где та девушка, готовая, одним словом сотрясать мир?
Казалось, у меня отняли частицу души. Неужели любовь — это так больно?
– Стрельцова, ты еще здесь? По тебе уже все обсудили, ты свободна, – услышала я голос Вики и вздрогнула.
Она будто еще одно лишнее напоминание о моем недельном Уик-Энде. Взглянув на нее, я впервые не смогла сдержаться и заплакала.
Почувствовав неловкое объятие, а затем легкое поглаживание спины, я не сразу поняла, что этим утешающим человеком была та самая Колокол – женщина со стальными яйцами.
Виктория тоже, оказывается, все это время была на грани. Она кляла, на чем стоит свет проект и в конце, даже спросила, не хочу ли я перейти в ее команду, на что я, отрицательно мотнув головой и пару раз шмыгнув носом, уверила, что меня все устраивает, а слезы это нервное.
Вика не поверила, но и не стала допытываться. Лишь бросила невзначай, что каждый может ошибиться, главное — вовремя понять и исправить свою ошибку.
И вот я здесь, с гулко бьющимся сердцем, вновь жду своей очереди, чтобы, наконец, объясниться со своим мужчиной.
<Стрельцова>
– Да пропустите же, я тут стояла! Как нет? Вон моя подруга в голубой кофточке. Али-и-иса!
Я бросила взгляд через плечо и увидела свою новоявленную подругу в изумрудном платье, что как вторая кожа обтягивала ее фигуру.
Сама же я предпочла надеть черные джинсы и шифоновую голубую кофточку с открытыми плечами и широким поясом на талии. Черные босоножки открывали вид на мои пальчики, ноготки которых я предварительно накрасила в нежно-розовый цвет.