Достаю мокрый от слюней и смазки член, слышу, как она откашливается и жадно касаюсь губ. Целую и усаживаю на себя. Задираю платье и хриплю от удовольствия:
— Сейчас ты кончишь…
— Сомневаюсь, — откашливается она снова, но пальцами прочесывает мне волосы. Оттягивает, пытается сделать больно. Сама грубо целует, кусает губу. Сама садится на колом стоящий член, и мы снова замираем. Часто и глубоко дышим.
Такое идеальное сочетание. Мой болт к ее гайке. И больше в мире ничего не должно волновать ни ее. Ни меня. Только клеймо, что мы навсегда оставили у друг друга в душе.
Дорога в аэропорт занимает два часа, она может и ровная, но ухабов никто не отменял. И на каждый я только глубже врезаюсь в матку, готов снова взорваться внутри ее тела. Заполнить тугое горячее пространство спермой, навсегда оставить след в ее чреве. Сделать ребенка. И трахать. Трахать. Чтобы прекратила обижаться. Чтобы просто стонала подо мной снова и снова.
Наклоняю ее вниз, как на шесте. Ногами заставляю обхватить талию и продолжаю всаживать член до сносящих мозг чавкающих пошлых звуков. На каждый удар тел, на каждый протяжный стон.
Уже без сил валюсь на нее, разворачиваю, ставлю раком и с размаху всаживаю член снова.
— Моя, — кусаю спину, пальцами сильно оттягиваю соски и чувствую, что плоть охватывает болт сильнее. Буквально сдавливает тисками, источая толчками новую порцию влаги.
— Макс, господи, еще немного…, — почти визжит она, пока я ускоряюсь бедрами, тараню ее нутро на грани возможного. Трахаю остервенело, засаживаю член, как игла швейной машинки.
— Ох, ебать… Лана, кончай….
Она вся вытягивается, закидывает руки мне на шею и ловит ртом воздух, пока ее влагалище буквально норовит меня вытолкнуть. Но я лишь сильнее сжимаю челюсти и продолжаю свой нелегкий натиск, давая себе кончить, только когда последние спазмы оргазма ее отпускают. Сперма заполняет влагалище, стекает по ее бедру, и я знаю, что это по-свински, но заставляю вылизать меня досуха.
— Скотина, — с тихим гневом шипит она. – Шлюх своих заставляй так делать! Урод!
— А у меня только одна шлюха, — ухмыляюсь, размазывая остатки белесой влаги по губам большим пальцем. – Раньше ты любила все это делать.
— Раньше ты не издевался надо мной!! Раньше это было раньше! — кричит она мне в лицо и кидается к двери, когда мы тормозим на очередном светофоре. Легкое нажатие на горло в определенных точках дает мне возможность спасти ее от необдуманных поступков. Она обмякает.
Когда машина приезжает в частный аэропорт Корзуна, в самолет приходится нести ее на руках, и я снова дал себе обещание откормить это худое тело. Все документы я прячу, чтобы она не смогла от меня сбежать, чтобы у меня была возможность не извиниться. Нет. Виноватым я себя не чувствую. Скорее дать понять, что выбора у нее больше нет.