— Мне порой кажется, что самый главный дьявол ты, — устало касаюсь любимых губ. – Ты уже измучил меня.
— И буду мучать всю жизнь. Привыкай, — преодолевает он последний рубеж и сжимает челюсти от потуги и медленно начинает наращивать темп проникновения, разрезая толчками воду и образовывая волны, что прекрасно сочетаются с нашим уже далеко не медленным совокуплением. Глаза в глаза. Губы в губы. Тело к телу. И он так близко, и он во мне. В душе, в лоне, в чреве. Я знаю, что уже беременна. И страх, что мне придется избавиться от ребенка, не дает получить удовольствие до конца, но Макс не дремлет. Он все чаще толкается внутрь, все активнее, трет мне пальцами точку возле ануса, прекрасно зная, что нужно сделать, чтобы я кончила. А главное, чтобы ни боль, ни тяжелые думы не смогли мне помешать.
Секс в воде. Еще тогда в реке мне это казалось каким-то изысканным удовольствием. Не жаренное мясо, которое обычно любит Максим, а тонкие ломтики на тарелке в ресторане. Но если в Балашихе, чтобы течение не унесло, он вбивался в меня, держась за корни, то в этот раз приходится просто держаться на волне. И медленно, так сладко скользить друг по другу. И если прохлада владеет телом, то в душе уже настоящий пожар, и начинается все в двух точках.
Губ, что жадно соприкасаются. Плоти женской и мужской, что так естественно соединяются.
— Скажи, скажи, — шептал Макс сквозь толчки, — Скажи, что любишь меня.
— Люблю, конечно, люблю, — выгибалась я в его руках, принимая в себя огромный член, яйца, что шлепают о ягодицы. Максим заходит так правильно, так глубоко, так прекрасно. Идеальное проникновение, идеальное сочетание мягкости и твердости. Холода и жара. Мужского и женского.
Когда кончаешь в воде, всегда кажется, что тебя накрывает плотным коконом, что твое удовольствие держится в рамках, не давая тебе быстро расслабиться. Отдохнуть.
Мы прожили в этом райском уголке еще неделю. Мало разговаривали, много трахались и плавали. И у меня было стойкое ощущение, что все не так. Словно мы вместе, но между нами стена. Не Китайская, но плотная, почти прозрачная.
В последний день я надеялась, что после второго захода в день Макс оставит меня в покое, но ночью он пришел снова. Забрался под легкое одеяло и пристроился сзади.
— Ну, Макс, — пытаюсь отодвинуться, но он только теснее прижимает меня к себе. – У меня там уже все стерто.
— Как хорошо, что у тебя есть пара дополнительных отверстий, — кусает он меня за шею, пронзая все чувства снова, и пальцем начинает разминать анус. При этом я прекрасно чувствую, что Макс его чем-то смазывает.