— Уходи, я уже сплю.
— Не правда. Ты даже душ не приняла.
Оборачиваюсь, чтобы глянуть нет ли скрытых камер. Я в свое время хлебнула.
— Я уже разделась и готова принять душ.
— Давай я осмотрю тебя. Ты же так и не зашла к врачу.
Ну это уже не просто наглость, это полное отсутствие совести и каких-либо понятиях о приличиях. Хотя, о чем я? Максим и приличия - понятия просто диаметрально противоположные. И, кажется, я совершаю страшную ошибку, когда открываю дверь, чтобы высказать ему за его некорректное поведение. Как ребенку.
Открываю дверь совсем немного, но в проем тут же влезает его плечо, и как его не пихай обратно, он все равно зашел и закрыл за собой дверь. На замок.
— Я буду кричать, — тут же беру с подноса кружку, потому что знаю, стоит ему ко мне прикоснуться, о приличиях забудут все.
— Я ничего не буду делать, если… — он делает шаг. – Сама не попросишь.
— А, ну в таком случае, — отставляю кружку, на мгновение опускаю взгляд, чтобы глянуть, как ладно его бедра облегают светлые брюки. – Мне нечего бояться.
Как же легко пожалеть о своих словах, когда чувства не в ладах с разумом. Стоило мне поднять взгляд, заглянуть в эти синие омуты, как мне становится нечем дышать, а стены как будто смещаются, комната становится размеров гроба, в который кто-то кладет мою совесть, мои обиды, мои страхи.
Остаются только желания. Порочные. Грязные. Преследовавшие меня столько лет и нисколько не сбывшиеся с Женей.
С ним я просто ощущала секс. Просто фитнес.
А с Максом даже на расстояние настоящее моральное насилие над чувствами.
Он делает шаг, а я отступаю.
— Ничего не будет, понял? — хриплю, тяну руку к шее, а там как будто ремень кто-то натягивает. Душит. — Все в прошлом.
— Тогда почему ты трясешься? Почему облизываешь губы, почему жалишь меня взглядом?
Кто? Я? Быть того не может.
— Тебе кажется. Это я просто зла и расстроена. Ты опять говоришь одно, а делаешь другое. Не приближайся ко мне! – сама делаю шаг, отталкиваю его так сильно, что он падает на кровать, а сама закрываюсь в душевой. Может он уйдет?
Слышу шуршание за дверью и проверяю ее. Надежно ли закрыта. Блин, что ему стоит ее сломать, если он чуть дверцу хонды не вырвал.
— Максим, я хочу помыться.
— Так я вроде не мешаю, или тебе помощь нужна?
Да, психиатра, пожалуйста. Потому что такая боль в груди и тахикардия от одного его присутствия не норма. Наша жизнь с момента рождения не норма. И я не хочу, что сын хлебнул того же.
— Мне нужно, чтобы ты не ломал двери в ближайшие пол часа.
— Ты там мыться будешь или утопиться решила? Тогда я обещать не могу, — он уже дергает ручку, а я тут же спешу ему сказать?