А нас с Веруней обратно в деревню, все же жилось там намного спокойнее.
Жаль, что все это только мечты. Никто никуда не испарится и потому решения вопросов не избежать.
Вздыхаю и разворачиваюсь к Бергману.
Все это время он, оказывается, рассматривал меня и теперь ничуть не смущаясь продолжает это занятие.
А еще он начинает движение в мою сторону.
Медленно и плавно, словно зверь из семейства кошачьих. Кто-нибудь покрупнее.
А я словно добыча, попавшая в клетку этого хищника.
— Давид Георгиевич, я тороплюсь, — произношу поспешно и сглатываю.
— Я просто так сказала про сообщение. Не хотела ехать в лифте с вашей помощницей, она мне не понравилась. Поэтому я…
Под его взглядом, упирающимся в мои губы, дыхание прерывается.
Он подходит почти вплотную, а когда я пытаюсь нашарить рукой кнопку лифта, накрывает мою ладонь своей горячей ладонью.
Он подходит почти вплотную, а когда я пытаюсь нашарить рукой кнопку лифта, накрывает мою ладонь своей горячей ладонью.
Нависает надо мной, точно скала, и чтобы видеть его лицо мне приходится слегка запрокинуть голову.
— Давид Георгиевич, — шепчу прерывающимся голосом.
Он отрывает взгляд от моих губ и медленно перемещает его к глазам.
Черт, лучше бы и дальше смотрел на губы, так еще хуже.
Бергман успел снять очки и теперь взгляд светло-серых глаз прожигает. Держит, так что никакой возможности уклониться.
— Мне кажется, Женя, ты не до конца осознаешь, насколько желанна.
Его голос приобретает низкие хрипловатые ноты и завораживает.
Свободная ладонь скользит к шее, а та, что задержала мою руку и не дала вызвать лифт, подхватывает под талию и притягивает ближе к нему.
Совсем близко.
Я охаю и едва успеваю выставить между нами ладони.
— Нет, — снова выдыхаю.
В подтверждение своим словам пытаюсь мотнуть головой, но Бергман не дает такой возможности. Ухватывает двумя пальцами за подбородок и принимается осторожно водить ими по моей коже, очерчивая овал лица.
Уже одно то, что он медлит, а не набрасывается сразу, дает пусть небольшой, но шанс на побег. Хотя и уменьшает этот шанс тоже, потому что так его близость заводит сильнее. Намного сильнее, делая мое тело слабым и податливым.
— Нет, — снова шепчу, при этом хорошо понимая, что если он действительно захочет, то сможет сделать со мной все, что угодно, наплевав на мое согласие или несогласие.
— Почему нет?
Его губы уже у самых моих губ и от этого все тело пробивает дрожь.
Та ладонь, что держала за подбородок теперь снова скользит к шее, и я с ужасом осознаю, что он наматывает мои волосы себе на кулак, принуждая выгнуться.