Сначала они, сдерживая улыбки, ругались на водяной пузырь на голове - по словам Калеба, ощущения так себе. Потом возмущались по поводу краски для волос. Следом они с ужасом демонстрировали нам свои руки с красивым мужским маникюром. Но это все было наносным, главное, что им нравился результат и этого ребята даже не пытались скрывать.
- А в той комнате? Алиса, ты нас так подставила! "Раздевайтесь", - писклявым голосом передразнил Калеб Сарнидора, - и подталкивает нас к двум узким кроватям, рядом с которыми стоят громилы настоящие. Я уж думал все, сейчас будут пытать!
- Да, это были долгие мгновения, наполненные стыдом и ужасом, - тут же со смехом подхватил Лиам, - могла бы и предупредить нас про массаж, а то оставила в загребущих руках мэтра и думай что хочешь.
Девочки хохотали до слез над их откровениями, Родерик демонстративно закатывал глаза, а я не удержалась от подначки:
- А вы прям так уж и испугались? Что вам мог сделать мужчина, любящий носить перстни?
- Слах! Вот лучше бы он их не носил, - Калеб уже и сам вовсю хохотал, запрокинув голову и не сдерживая свои эмоции, - а от такого можно чего угодно ожидать.
- Только глупцы ничего не боятся, - давясь смехом, подхватил Лиам, - а я искренне считал, что мне снова снится какой-то бредовый кошмар.
- Тебе часто снится такой ужас? - с любопытством поинтересовался Родерик.
- Последний год мне часто снится один и тот же сон, - Лиам махнул рукой, показывая, что ничего интересного в этом нет, - так, какой-то сумбур. В нем и не понятно толком ничего, но отчего-то во сне это все очень страшно.
Парень говорил об этом легко, и я даже не придала значения какому-то сну. Мне тоже всякое снится. А вот Кларисса оказалась более любопытной:
- Расскажешь?
Она смотрела на Лиама своими сверкающими от радости глазами и хлопала длинными ресницами. У нашего друга не было шанса отказаться.
- Рис, да там правда нет ничего интересного. Какая-то стеклянная башня с длинной, кажется, бесконечной лестницей вниз. И я иду по ней, а в руках у меня огромный тяжелый камень. Вокруг ничего не происходит, только иногда такие же камни, как мой, падают откуда-то сверху и летят, врезаясь в ступени. Грохот жуткий.
- А в чем кошмар-то? - легкомысленно спросил Калеб. - Скинул бы свой камень и все бы закончилось.
- Самое страшное как раз в том, что я не хочу отпускать этот камень. Знаю, что рано или поздно спущусь по лестнице, но всем своим существом держусь за булыжник и мысль о том, что он выпадет из рук, заставляет меня просыпаться с колотящимся сердцем.
На минуту над нашим столом повисла тишина, а потом, не выдержав, дети засмеялись громче прежнего. И правда, глупый страшный сон.