Закончив разговор, выпросила у экономки тряпки и ведро, отнесла свою добычу в кабинете дожидаться своей очереди, и отправилась изучать Академию.
Свое исследование решила начать со второго этажа. Прошлась по левому крылу и в свете дня оно меня не порадовало ничем новым. Все те же пустые стены: темные деревянные панели и светлая обивка. Ковровая дорожка невнятной расцветки и всего одна дверь. Я не понимала, как же так?! Почему в правом крыле целых десять покоев на двадцать человек, причем двери расположены по обеим сторонам коридора, а у нас вот... Даже нет никаких украшений. Только в конце расположено высокое широкое окно, закрытое легкими шторами. Тихо выругавшись себе под нос, отправилась за планером. Нужно нарисовать план! Нормальный подробный план внутренних комнат, иначе я сойду с ума.
Взяв ручку и планер, вернулась к лестнице. На ней я задержалась. Во-первых, в очередной раз залюбовалась ей, ведь настоящее произведение искусства! Но меня все еще не отпускало ощущение, что перила тоже что-то символизируют; открыла другую страницу планера, озаглавила ее "ВАЖНЫЕ ВОПРОСЫ" и сделала себе пометку - узнать про лестницу.
Во-вторых, я наконец-то смогла рассмотреть портреты, висящие прямо напротив лестницы. Их было немного, всего-то три. На каждом были изображены мужчины. Первый, и, видимо, самый старший, имел шикарную темную шевелюру с легкой проседью, густые брови, добрый взгляд и широкий улыбчивый рот. Одет мужчина был в непривычного кроя черный фрак: лацканы слишком узкие, а его передняя часть чуть длиннее, чем я привыкла видеть на земле. На груди у него был вышит какой-то символ: присмотревшись, поняла, что больше всего он напоминал мне триксель. Почти такой-же, как мое тату, с той только разницей, что переплетенные три луча, нарисованные одной непрерывной линией, свой центр прятали в пустом круге. И еще одно отличие - верхний луч этого узла был полностью закрашен, тогда как остальные имели лишь контурное, пусть и очень красивое, почти ажурное, изображение.
На среднем портрете был изображен мужчина чуть моложе. Непослушные каштановые волосы, чуть нахмуренные брови, колючий взгляд и плотно сжатые губы. На нем был такой же фрак, как и у первого, а вот символ уже другой, вернее, он в точности повторял первый, но заполнен был правый лучик. В том, что это именно другой луч, а не перевернутый символ, сомневаться не приходилось, очень уж характерны были линии каждого из лучей.
Третий портрет изображал молодого бунтаря. По-другому его описать было невозможно. Растрепанные темные волосы, плутовская улыбка, взгляд, бросающий вызов даже с полотна картины. Глядя на него, хотелось улыбаться, но чувствовалось, что этот обаятельный незнакомец совсем не так прост. Будто в пику первым двум, на нем был одет удлиненный светлый френч, из-под которого выглядывал небрежно повязанный шейный платок. Подойдя поближе, увидела, что и на его одежде есть вышитый символ: все тот же, все там же, но с заполненным третьем лучом.