— Шахматный клуб я ещё не грабила, — обеспокоенно прошептала Мора, прикрывая полой шиншиллового манто приклад «Томпсона».
Такое понятие, как рабочий вариант одежды, русская ирландка отказалась принимать и вырядилась на операцию, словно на светский прием. И даже драгоценностями увешалась. Я не стал возражать — тем более, кричащий вид — сам по себе отличная маскировка.
Сам же, не стал изменять своему обычному в последнее время прикиду. Кожаная куртка, свитер и кепка — универсально и практично.
— Всё когда-нибудь случается в первый раз… — я открыл дверцу и, сцепив зубы от боли, извлёк себя на улицу, а потом протянул руку Море. — Прошу, мисс…
Состояние здоровья оставляло желать лучшего. Все кости ныли, как у столетнего старика, утром приходилось заставлять себя вставать. Я с трудом удерживался, чтобы не начать глушить боль ударными дозы спиртного. Подстёгивала только ненависть к сраному макароннику. Если бы не он, я бы уже давно свалил на курорт, греть косточки.
— Фи… — фыркнула девушка, становясь своими замшевыми ботиками в раскисшую слякоть, но тут же приняла деловой вид и вопросительно посмотрела на меня. — Идём?
Дверь запасного выхода шахматного клуба открылась сразу после условленного стука.
Миловидная негритянка в белоснежном фартуке, отступила в сторону и перепугано округлив глаза, шёпотом сообщила:
— Они уже на месте…
Я кивнул и показал на автомобиль.
— Жди нас там.
— Угу… — чернокожая быстро закивала и стремглав кинулась в «Линкольн». Афродита, невеста Горацио, работала в клубе официанткой, но её возвращение на работу после операции не предусматривалось.
Я быстро сориентировался, достал из кобуры «Браунинг» и неспешно прогулялся по коридору. Морана цокала каблучками следом за мной, примостив на сгиб руки «Томми-ган».
Возле красивой двери из морёного дума, переминались два здоровяка, в щегольских полосатых костюмах.
Увидев меня, они быстро сунули руки под пиджаки, но достать оружие не успели. Дважды щёлкнул пистолет, на этом земные дела громил закончились.
Несмотря на свою невзрачность, пулька тридцать восьмого калибра на таком расстоянии прошивает черепную коробку как раскалённая спица кусок масла.
Я отодвинул ногой один из трупов и спокойно открыл дверь.
В богато обставленном маленьком кабинете, за резной стационарной шахматной доской из чёрного дерева в виде столика, сидели Горацио и Джейк Гузик — полный носатый мужчина, возрастом около пятидесяти лет. Типичный еврей и бухгалтер по виду. Носатый, с пухлыми губами и щеками, до нельзя занудный даже во внешности.
Я ожидал паники с его стороны, но бухгалтер Капоне, на удивление, повёл себя очень разумно и хладнокровно.