Из меня разом испарились все силы, башка наливалась тупой саднящей болью, а грудь немилосердно саднило.
Вспомнив, что в меня попала пуля, я сунул руку за пазуху и вытащил подарок отца — серебряную фляжку с выгравированной на ней надписью на русском языке — «За хер с нами и хер на них».
— Бля… — ругнулся в чувствах. — За флягу вы мне гады ответите…
И было от чего — в фляге торчала смятая пуля. По спине пробежал холодок, и я машинально пробормотал.
— За флягу вы мне гады ответите…
— Да! — подхватила Мора. — Ответите! За всё ответите!
Горацио молчал, смотря на нас как на умалишенных. Мусички было похрену, он наслаждался поездкой, высунув башку в окно.
Сумасшедший вечер, а точнее, уже сумасшедшая ночь, ещё не закончилась, очень кстати сдох «Паккард» и нам пришлось тащиться через целый район пешком.
Впрочем, больше приключений не случилось, и мы добрались до места без происшествий.
Мелодично звякнув, провернулся ключ в замке, дверь отворилась, и мы вошли в квартиру.
В своё время, я приобрёл в Чикаго несколько квартир и даже домов, как запасные места базирования и просто как ценную недвижимость. И сейчас, мог кочевать по городу пару месяцев кряду, меняя места хоть каждую неделю.
Вот и эта квартира сгодилась. Ничего особенного, два уровня, три комнаты, кабинет и кладовая в мансарде, кухня, гардеробная и ванная. Соответствующая обстановка присутствует в ассортименте, чисто, уютно и, главное, в случае необходимости, можно уйти по крышам.
Муся сразу поплёлся в зал, и улёгся на медвежьей шкуре перед камином.
— Я к себе в комнату, а ты, пожалуйста, позаботься о горячей воде, — Морана чмокнула меня в щёку и тоже ретировалась.
Я чертыхнулся, добрался до бара, хватил водки, затем, шипя от боли при каждом шаге, поплёлся разжигать камин и титан.
После того как управился, уселся в кресло и опять потянулся к бутылке, но обратил внимание, что куда-то запропастился Горацио Роббинс. После недолгих поисков чернокожий бухгалтер обнаружился в прихожей. Оказывается, он всё это время так и простоял с баулами Моры в руках.
— Горацио?
— Ы-ы-ым… — постукивая зубами, промычал в ответ Горацио.
— Горацио, — я слегка встряхнул чернокожего. — Роббинс, мать твою…
Разжать руки и забрать у него сумки тоже не получалось, пальцы негра словно судорога свела.
— Твою же мать… — озадачился я. — Вот это торкнуло мужика…
— Бенни, ты не видел мои сумки? — в прихожую вошла Морана. — Мне надо кое-какие мои вещи. О! Так вот же… — Она не договорила, с интересом уставившись на Горацио, и поинтересовалась у меня. — Что это с ним?