— Шок, сейчас что-нибудь придумаем, — я примерился и отвесил чернокожему лёгкую пощечину.
Но у того только голова мотнулась.
— Сильно его заклинило, — удивилась Мора. — А ну дай я попробую.
Русская ирландка с размаху засадила Горацио ещё одну пощечину и она, наконец, сработала.
Чернокожий выронил баулы, привалился к стене в взахлёб зарыдал.
— Бедняжка, — умилилась Морана, подхватила свои сумки и убралась из прихожей.
А я перекинул руку своего бухгалтера через плечо и потащил его отпаивать водкой. Ничего, бывает, подошалел с непривычки, дело житейское, водяра и не такое лечит.
На терапию ушло не меньше полбутылки, Горацио прекратил рыдать и вырубился. Пришлось тащить его в постель.
Сунулся было в ванную, но её оккупировала Морана, я ругнулся и тщательно осмотрел себя.
На правой стороне груди расползался огромный синяк, ещё до конца не зажившие рёбра при каждом вздохе дико ныли, доставшаяся от бати рожа гнусного убийцы, вкупе с опухшими, красными глазами, вызывала искренне отвращение. Настроение не блистало жизнерадостностью, хотелось выжрать бутылку чего-нибудь покрепче и перерезать кому-нибудь глотку.
Немного поразмыслив, я решил ограничиться только выпивкой.
Брякнула горлышко бутылки об краешек стакана, раздалось мелодичное, приятное бульканье.
Мусенька поднялся со своей подстилки, положил мне на колени морду и жалобно заскулил.
— Жрать хочешь? Вот и я тоже… — я прислушался к бурчанию в своём желудке и поплёлся на кухню искать какую-нибудь провизию.
С выпивкой в моих квартирах всегда было в порядке, в этой тоже присутствовал полный бар, а вот с провиантом оказалось гораздо хуже. Я нашёл только большую банку лярда, то есть свиного смальца, пару банок кофе, соль, перец, пакет овсянки и полмешка проросшей картошки.
Что особенно и не удивило, потому что я ночевал здесь последний раз пару месяцев назад и с тех пор не пополнял запасы,
— Ладно, ладно… — буркнул я строившему жалобные рожи волкодаву и принялся за готовку.
Через полчаса на плите уже аппетитно шкворчала сковорода. Дождавшись пока еда приготовится, я наделил Мусичку законной порцией и оттащил картоху к камину.
После первой же ложки окружающая действительность заиграла новыми красками. Я налил себе вторую стопку и решил, что жизнь не такая уж плохая штука.
— О! Картоха! — в комнату влетела Мора в моём халате и тюрбане из полотенца, подтащила кресло и уселась напротив меня.
Я недовольно покосился на неё, но смолчал. Несколько минут слышалось только звуки пережевывания пищи и бульканье водки.
— Ух!!! — прикончив половину сковороды, Морана блаженно зажмурилась и откинулась на спинку кресла, а потом вдруг хлопнула себя по лбу, выбежала из комнаты и через пару секунд притащила тот самый саквояж, показавшийся мне знакомым. — Вот, совсем забыла!