Между тем, зрители, которые и так не молчали, вдруг внезапно закричали, называя имя Жаргала, а потом и вовсе начали скандировать его. Скачки закончились и наездники выходили на площадку перед трибунами.
Филис пришлось буквально продираться между людьми. Она не видела Жаргала и могла судить о его нахождении только по плотности ринувшейся к нему толпы. Наконец, она увидела его, толпа сама вынесла её прямо за спину к Жаргалу. Одетый в национальную одежду, он медленно шёл по коридору из неохотно расступающихся перед ним людей и хлопал ладонями по протянутым к нему рукам. Стиснутая, Филис едва смогла дотронуться до его плеча.
— Жаргал, — громко позвала она.
Сердце её колотилось — сейчас… Но он не услышал её зова и не заметил касания. Тут к Жаргалу сбоку выскочила молодая женщина — блондинка из видения Филис, и повисла у Жаргала на шее, подпрыгивая и что-то радостно выкрикивая.
"Опоздала. Он уходит. Как же так?" — эта мысль холодом окатила Филис от макушки до пяток. Она не смогла больше сделать ни шагу за Жаргалом, и виновата тут была не толпа, а та самая мысль. Хотелось громко разрыдаться… но аристократкам такое не пристало. Тут Жаргал почему-то остановился и медленно обернулся. Миндалевидными глазами он посмотрел прямо в её глаза, в её душу. Ничего не замечающая блондинка продолжала счастливо льнуть к нему, обнимая за шею.
— Кажется, я не вовремя, — смогла выдавить из себя Филис.
Жаргал сделал к ней навстречу несколько шагов и подошёл вплотную. Куда делась блондинка? Куда делись вообще — все? Тут были только она и он. Неожиданно мужчина обхватил её ноги и приподнял её всю над собой, издав крик ликования.
Филис смотрела в поднятое к ней лицо Жаргала, держалась за его плечи и слышала вокруг такие же радостные крики. Она совершенно счастливо улыбалась, а из её глаз почему-то капали неподобающие аристократкам слёзы.
Вскоре Жаргал ушёл, чтобы принять участие в церемонии награждения, а перед Филис возникла светловолосая женщина. Она улыбалась, быстро жестикулировала и тараторила на незнакомом языке, а другая, стоявшая рядом с ней женщина, что-то добавляла к её словам. По-монгольски добавляла. Ни одну их этих женщин Филис не поняла. "Что им обеим от меня надо? Жаргала не отдам! Ни той, ни другой" — решила она и постаралась придать своему лицу самое неприступное и суровое выражение. Блондинка похлопала глазами, улыбнулась на прощанье и, наконец, оставила Филис в покое.
— Эта француженка желала вам удачи в любви с таким замечательным мужчиной, — сказал Сан Саныч из-за плеча Филис, — насколько я понял переводчицу.