- А на меня он так не смотрит, - заметила Мила. – Я удостоилась только спокойного интереса, тебя же он готов съесть глазами.
Эм… вот даже не знаю, как это объяснить. Раньше эффекты на моих картинах получались одинаковыми для любого человека. Если девушка на портрете смотрела с интересом, то на всех, если дерево на ночном пейзаже шевелило ветвями под дуновением ветерка, то тоже всегда одним и тем же образом. А вот Лир на моём рисунке вёл себя по-разному.
- Не с натуры, говоришь? – настороженно спросила подруга.
- По памяти, - пояснила я. - Мы вчера всё же поговорили. И теперь вот… дружим.
- Как-то он не по-дружески на тебя смотрит. Рассказывай, Дайри, что между вами было.
- Помирились, - вздохнула я и захлопнула альбом.
- И всё? Так просто взяли и помирились? – не поверила она. – И вообще, расскажи, что вчера случилось-то. Мне Диверт только утром перезвонил. Сказал, что вчера у них было важное задание на работе, и фонап пришлось выключить и оставить в общежитии. А ещё поведал, что встретил тебя, и что ушла ты с Лирденом. И судя по портрету, поговорили вы крайне продуктивно.
- Ещё как, - ответила я.
А потом всё-таки поведала ей историю наших с девочками вчерашних приключений. Но про поцелуй с Лиром сказала сухо и без эмоций. Мол, попросил его поцеловать и тем самым поставить точку в нашей вражде, а я согласилась. И мы… немного увлеклись.
Правда, Миле даже этой информации хватило, чтобы сделать свои выводы.
- Вот! Я была права! Ваша вражда была именно следствием невозможности близких отношений! Ненависть стала оборотной стороной подростковой первой любви! Возможно, даже взаимной.
- Не перегибай. Это не так.
- А я уверена, что именно так. Но ты можешь мне не верить. Считай, как хочешь. Только скажи, признайся, он ведь тебе нравится?
Вопрос был провокационным. Чего бы я ни ответила, Мила трактует мои слова по-своему. А потому я просто сказала правду.
- Нравится. Хоть и козёл.
- Во-о-о-от! – широко улыбнулась она. – И теперь вы дружите. А там и до отношений рукой подать. Вдруг ещё и замуж за него выйдешь в итоге. Вот будет забавно!
- Нет. Такой финал для нас невозможен, - проговорила я, но в словах очень ярко проскользнуло искренне сожаление.
- Но почему? – удивилась Мила. – Я вообще считаю, что возможно всё.
- Есть препятствия, которые нельзя преодолеть. Их нельзя убрать, он них невозможно избавиться. Они просто есть.
Настроение упало настолько, что я даже отложила карандаш. А потом и вовсе поднялась и отправилась в душ, который на нашем этаже общежития имелся в каждой комнате. И лишь там, стоя под тугими струями прохладной воды, разрешила себе снова вспомнить вчерашний поцелуй. Но теперь эти воспоминания стали казаться отравленными. А всё потому, что я всего лишь на мгновение позволила себе представить, что между нами возможно что-то большее.