Кругом разговоры слышны о трудах. Бардак.
Если у них разговоры, то кто — в трудах?
Предвидя вопрос, замечу, что в их рядах
В. К. — не последний болтун, когда кабак,
Располагает достаточным для поддержки сил
Именно с той наклейкой, что я просил.
Отметим, что, разгорячён, становлюсь красив,
Из скромности делаю вид, что пришёл не с ним,
Тем, кто — красив, В. К. ибо с кем говорить ещё?
Дескать, едва знакомы, цедим, за жизнь речём,
Где она, с кем, и хоронят у них почём,
Может, когда и к нам на омлет с борщом.
Именно с той наклейкой, почин как есть,
Преображает грызню бесконечных мест
В переходное право сегодня поставить крест
На перепалках наших, учти, что никто не ест,
Крест проявляется в районе обычно двух,
Слышишь, полегче за руки хватай, петух,
Мышца с повадкой ватки, не учащает стук
Вечность — на весь экран, просишь добавить звук,
Бездельники проведут до места, где ты потом лежишь,
Пусть оно хоть под столбом, интереса — шиш,
Гады экран не видят, слышат помехи лишь,
Громкости хер добавят. В дерньер им такой Париж.
Единственный, кто работал в правильном, на мой взгляд, ключе,
Вот именно что работал, не отдыхал вообще —
Это был алгоритм в правом моём плече
Подтягивать руку чуть вверх, где кулак в т. ч.
Развернув к себе тыльную часть боевой конечности,
Левой наносить удар в её середину, в адрес той самой вечности.
Пусть хоть лежать под столбом, но лежать — не вешаться,
Наутро там даже синяк, как укол от бешенства.
Опять столбнячок, В. К.? Всё строчишь, что я мерещится?
Коней придержи, В. К., мы здесь не одни, воздержимся.