Криштоф, медлительный Квебека,
Наверно, рыцарь даже, вот,
Имел поскольку два доспеха,
На, то есть, спину и живот,
Скучал, уделанный травой,
И на площадке смотровой.
Росли цветы, где он скучал,
Болталась радуга покато,
Напор красивый водопада
Дробился вниз, по мелочам.
Почти не двигался Криштоф,
Иных в отличие шутов.
Не возмущал слюной дренаж,
На телефон не делал фото.
Он потому что был фирмач
И важный рыцарь, а не кто-то.
Шныри, стоявшие по обок,
Имели свойство, кто не робок,
На смотровой, поближе к краю,
И, ароматы воскуряя
От неприятных табаков,
Ему мешать со всех боков.
Шуметь и бросить что-нибудь,
Пакет, стаканчики, фастфуд.
Криштоф добыл тогда из кеда,
Точнее, в кеде был карман,
Не разглядеть что было это,
Добыл и жизни оборвал,
Кто вот лежат теперь в цветах.
Уделан сильно был, итак,
И пусть медлителен, но меток,
Был в специальных очень кедах,
Чтоб не мешали все подряд
Ему смотреть на водопад