- По-моему, тебя учили не входить без стука. – Аль-Мактум занял угрожающую позицию, закрывая собой меня от брата. Они стояли на против друг друга, такие похожие и разные одновременно. Сильные мужчины устроили молчаливую дуэль, и никто не собирается в ней уступать.
- К черту приличия. – правильные черты лица Амира опасно заостряются, напоминая грани опасного лезвия. О каждую из них можно предаться. Он старше и немного выше Ахмеда, но уступает ему в плечах. Сегодня я рассматриваю этого мужчину под другим углом, пытаюсь понять, мог ли он подговорить своего друга детства убить меня. – Нам нужно поговорить!
- Говори. – Ахмед бросает вызов брату. Я вижу лишь его спину, но чувствую, что его лицо олицетворяет насмешку. – Здесь.
Амир медленно поворачивается ко мне и сквозь зубы цедит:
- Выйди.
От его приказа душа убегает в пятки. Тон не терпел возражений. Не выполнение означало смерть. Слишком контрастные эмоциональные переходы. Судорожно сглатываю и отталкиваюсь от стены, спорить с будущим царем совсем не хочется.
- Вика. – грозно рычит Ахмед, заставляя меня оставаться. После чего дерзко выталкивает брата из комнаты, оставляя меня одну на террасе. Когда он ходит, мне становится жутко страшно. Несколько минут я так и стою, зажав ткань юбки между пальцами. Тело еще не пришло в себя после оргазма.
Ахмед.
Амир решил поговорить не вовремя. У меня яйца гудят от возбуждения. Эта женщина играет с моим членом, как с воздушным шариком, в какую фигуру захочет – в такую и завяжет.
- Какого хера эта шлюха со своим выблядком делает в спальне нашей матери? – Амир хватает меня за грудки и мной таранит стену, проверяя мой позвоночник на прочность. В ответ сжимаю его горло, надавливая изо всех на кадык, заставляя ослабить хватку. Когда Амир дергается, чтобы скинуть мои руки, ударяю его кулаком в лицо.
Брат шипит, ударяя в ответ.
Мы снова возвращаемся в детство, превращая в мальчуганов, которые вечно пытались все поделить: любовь матери, возможность поехать с отцом в путешествие, рыжую девушку…
Самое смешное, что мы с Амиром не отдалились не из-за родителей, и не из-за того, что Амир был Престолонаследником, все это было нас предрешенным и привычным. Мы воспринимали это как само собой разумеющееся. Мама любила меня, Папа любил Амир. Баланс был соблюден.
И у нас обоих была Джанна, всегда такая и веселая. Она была другом нам обоим. Когда мы выросли, то оба одновременно влюбились в рыжеволосую девушку. Она практически росла в нашем доме, отец полюбил ее как дочь.
Поэтому, когда ей исполнилось шестнадцать, отец засватал ее для Амира, который был счастлив, что теперь она его. Я помню праздник в честь их сватовства, праздновал этот день весь Эмират. Было помпезно.