Аль-Мактум достал сигарету и закурил, желая успокоить нервы.
Он сидел широко расставив ноги, обдумывая происходящее, бледный и злой. А я переминалась с ноги на ногу перед ним, боясь узнать волнующее меня все эти минуты. Сердце болезненно сжималось при мысли, что у Ахмеда и Джанны могло быть что-то. Головой я понимала, что это ничего не значит, но сердце все равно обливалось кровью.
- Я не знаю… - хрипло говорит он, делая очередную затяжку и ероша волосы. – Последнее, что помню, разговаривал с отцом и выпил стакан, даже не помню с чем… и все. Темнота. Поэтому я не помню, было у меня что или нет с ней. Может она залезла на меня, пока я был в отключке. – Аль-Мактум выпрямляется. С растрёпанными волосами и горящими глазами, он был дико сексуальным. От его слов в груди простреливает, меня пронзает стрела ревности. – Но во вменяемом состоянии я бы никогда с ней переспал. Не дотронулся бы до суки…
Мне хотелось бы сказать ему, что я знаю.
Но из-за кома в горле и слова не могу сказать, губы слиплись. По щекам катятся крупные слезы, соль из которых обжигает щеки.
- Иди ко мне, Малышка. – просит Ахмед, протягивая руки, маня к себе. – Нельзя позволить ему вбить между нами клин снова. Он только этого и хочет.
Послушно усаживаюсь к нему на колени, испытывая некоторое чувство облегчения от его близости. Он цел и невредим и это самое главное. Даже если эта Рыжая забралась на него, это ничего не значит. Это нельзя засчитать за измену.
Дверь распахнулась со стуком и на пороге появился сонный Амир с покрасневшими глазами. В глаза сразу же бросался след от зубов на его правой щеке. Старший брат Ахмед явно кутил с размахом.
Выражение лица было мрачным и тяжелым, я сразу же поняла – что-то случилось.
- Амина нашли. – холодно отрапортовал он. – с пулей в башке.
+++
Первые секунды я находилась в оцепенении, мозг отказывался принимать эту новость, отторгая её. У нас с Амином были непростые отношения. Львиную долю наших коротких отношений мы ненавидели друг друга, но последние дни мужчина проявлял по отношению к нам с Мустафой дружескую симпатию и даже преданность.
В комнате стояла оглушительная тишина, отчётливо был слышен стук моего взволнованного сердца, готового разорваться под гнётом происходящего. Сколько еще всего мы должны были пережить, чтобы уже найти покой? В состоянии шока я даже не заметила, что Ахмед стиснул меня до отметин, в его глазах застыло нечто страшное и кровожадное.
Они вели с Амиром безмолвную беседу, понятную только им двоим.
- С Мустафой все хорошо. Я приставил к нему усиленную охрану. Его никто не тронет. – слова Амира доносились до меня откуда-то издалека. Кивнула на автомате, не отдавая отчета своим действиям.