Зардевшись от удовольствия я засияла, как рождественская елка. Даже пришлось себя одернуть за столь бурное проявления эмоций. Но что поделать? Он мне так нравится! Все же, я решила вернуть разговор к более нейтральной теме.
— Ты же не местный? – от моего, казалось бы, просто вопроса, мужчина как будто весь подобрался. Взгляд его утратил мягкость, а поза стала более напряженной, чем до этого.
— Нет, не местный, – осторожно ответил Эмир. – Для тебя это имеет значение?
- Нет, конечно, – фыркнула я. – Какая разница, откуда человек - это никак не мешает дружбе. Так откуда же ты? – слегка понизив голос, спросила я, когда к нам подошёл официант.
— Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? – поинтересовался он, слегка приподняв темную бровь, а на щеках снова обозначились так полюбившиеся мне ямочки.
— Конечно! Почему нет? А ты не веришь? - спросила я, пробуя свой госпачо. Божественный вкус супа просто взорвал мои вкусовые рецепторы. — Ммм… Суп невероятный, - похвалила повара.
Я заметила, как кадык Эмира дёрнулся, слегка подавшись вперёд. Он налил мне в бокал ароматную сангрию. Приятно запахло фруктами.
— Мой ответ – нет, – проговорил Эмир, принимаясь за свой ужин. – Не верю в дружбу между мужчиной и женщиной.
— Можно поинтересоваться, почему? – мне вдруг стало обидно.
— От женщины мы ждём совершенного другого, - пожал он плечами, откидываясь на спинку стула.
Чувствуя поднимающееся раздражение от его слов, я отставила бокал с вином в сторону, ощущая лёгкое опьянение. Вот что значит не употреблять алкоголь - опьянела от одного бокала.
— Звучит как шовинизм! - возмущено проговорила, недовольно поджимая губы.
— Просто у нас с тобой разный менталитет, – пояснил Эмир, тут же продолжая. – Что плохого в том, что мужчина ждёт от своей женщины тепла, уюта и, конечно же, детей. Как без них?
— Не все женщины горят желанием, чтобы их жизнь прошла у плиты и в ожидании мужа с работы.
Видя, как я вспылила, Эмир с интересом начал блуждать по моему лицу взглядом, будто перед ним нечто не поддающееся объяснению. Должно быть, у него на родине женщины вообще и слова не могут сказать без разрешения.