Стоп. А почему это так уж невероятно? Вполне себе рабочая версия. Тогда я самая обычная пешка в какой-то игре. Причем игра должна стоить таких свеч, что мне и представить себе трудно, раз в качестве пешки использован целый полковник.
Я отвлекающий маневр для чего-то более важного? Или обеспечиваю кому-то прикрытие? Меня не раз за время моей службы использовали в темную. Так уж у нас заведено и не только у нас. Это один из столпов любой разведки в любой стране и, я уверен, во все времена.
Я вполне допускаю, что весь наш Главк используют в темную. За сто последующих лет разведка тоже не стояла на месте. Она развивалась, и я даже предположить не могу какими силами и средствами мои коллеги могут располагать там в будущем.
Так эти размышления мне ничего не дадут.
Вернемся к шифровке. Кто-то мне ее подсунул. Кто и зачем? Какую информацию я из нее получил?
Самое основное, что у немцев есть машина по переносу сознания. Этот факт подтверждается ситуацией с сомалийским террористом в моем времени. То есть эта информация мне и так была известна. Аноним мне здесь ничего нового не сообщил.
Из шифровки следует, что Гуревич нейробиолог, работавший над проектом по переносу сознания. Это мне также было известно ранее.
В операции замешаны военные из будущего. Это я тоже знаю.
Следующее, что я должен встретиться с Вебером в Лигово 4 сентября.
Дату и адрес дачи я тоже знал раньше. То, что они в шифровке стоят вместе ничего не добавляет к уже известной мне информации.
Информация о том, что я схожу с ума, мне тоже уже известна.
Методы лечения? Ну возможно. Только они слишком явно намекают на участие в процессе Богомоловой-Томской.
Единственная информация, которая несколько выпадает из уже известной мне картины — это требование уничтожить машину Вебера. Автор шифровки убежден, что она существует и по его утверждению, если я ее не уничтожу, то домой я не вернусь. Но как я вернусь, если я ее уничтожу?
Про причины, вынудившие Гальперн-Гуревич отправиться в руки немцев ни слова, разве что информация о том, что у немцев тоже есть машина по переносу сознания, которая мне ничего не дает.
Еще один незначительный нюанс. По мнению автора записки, мне стоит поговорить с Вебером. Про документы, которые я должен у него забрать ни слова.
Бессмыслица какая-то...
Секретарша Полина внесла поднос с чаем и сахарницей. Поставила перед нами красные в белый горох чашки на таких же блюдцах, а сахарницу оставила на подносе, который тоже оставила на столе.
— Сахар я положила. — доложила она.
— Спасибо, Полиночка, — поблагодарила ее Томская, — можешь идти домой. Ты мне больше сегодня не понадобишься.