– Господин велеть Тильдо делать всё, что пожелать госпожа, – жутко коверкая слова проговорил человечек с тёмным лицом.
– Я ничего не хочу. Оставьте меня, – равнодушно произнесла Роуз, кутаясь в одеяло.
– Тильдо возвратиться через час, чтобы убрать воду и еда за вами. Вы – кушать и купаться, иначе господин сильно злиться, – сверкая белыми яблоками глаз, поспешно проговорил мужчина. – Когда господин сильно злой, он страшный. Не надо злить.
Роуз ничего не ответила.
Как только слуги вышли, притворив за собой дверь, она заставила себя подняться. Горячая вода была как нельзя кстати. С остервенением девушка принялась соскабливать со своего тела следы недавней схватки, в которой она потерпела столь сокрушительное поражение. Жаль, что из памяти эти ненавистные мгновения смыть не получится.
Кое-как приведя себя в порядок, она вернулась на кровать и свернулась калачиком. К еде Роуз не притронулась. Во-первых, её мутило при одном только виде на неё, во-вторых – это была единственная форма протеста, доступная в её положении.
Вернувшись через час, Тильдо только поцокал языком, красноречивым взглядом окинув не тронутую еду, но ничего больше не сказав, молча удалился, унеся из комнаты всё лишнее.
Роуз вновь осталась в одиночестве. Первый шок проходил, но легче не становилось. Напротив, только теперь до неё стал доходить весь ужас её положения. Она была полностью во власти этого чудовища, в его власти. И вряд ли то, что случилось накануне, останется единственным разом. Он будет приходить снова и снова – кто ему помешает. И раз за разом брать её силой.
От этой мысли Роуз подскочила на кровати, поднялась с неё и принялась метаться, как запертый в клетке зверь.
Нужно что-то делать! Нельзя позволить превратить ему себя в жертву, сломить её дух. Но, то ли она глупая, то ли слабая, но придумать ничего дельного, кроме как умереть, не получалось.
А умирать… умирать было страшно. Даже несмотря на то, что жизнь повернулась к ней самой тёмной своей стороной, несмотря на то, что держаться было не за что, несмотря на отвращение к самой себе и отсутствие надежды – умирать всё равно страшно.
Как это сделать? Уморить себя голодом?.. Это долго, а этот гнусный ублюдок наверняка явится вместе с закатом солнца. Как и любая нечисть.
Взгляд Роуз скользнул по постели и её осенило: вот же, оно, решение. А вон наверху крюк для масляной лампы. Она худенькая, он её выдержит. Не давая себе время на колебания и сомнений, девушка ловко скрутила жгут из простыней, сделав удавку.
Конечно, религия запрещает самоубийства, призывая к смирению. Но в её случае это вовсе не слабость – нельзя позволить повториться насилию. Этот человек, возможно, убийца её отца и сестры, не исключено, что и Вольф пал его жертвой. Подобная связь с убийцей не имеет право на существование.