— А куда ты меня ведешь?
Он улыбнулся иронично.
— Туда, где тишина и покой, где не так часто встречаются любопытные прохожие.
Ника сделала невинно-изумленные глаза.
— Неужели на кладбище?
Степа резко затормозил.
— Ника! Прекрати! — попросил негромко, но твердо, одарив пронзительным взглядом.
Нике стало не то, чтобы уж очень стыдно, — неудобно. Она виновато пожала плечами.
— Веди меня скорее туда, где тишина и покой, — покорно пробормотала она и получила еще один пронзительный взгляд.
Они пришли на берег реки, спустились по откосу, и холодный, порывистый ветер куда-то сразу исчез; устроились на высоко выступающих из песка узловатых корнях большого дерева.
— Ты часто здесь бываешь?
Степа молча кивнул в ответ.
Становилось немного неуютно в сгущающихся сумерках возле серой, покрытой стылой зябью реки, под пасмурным темнеющим небом, и Степа разжег маленький костерок. Ника глянула на яркий оранжевый стреляющий жаром огонь и вдруг ясно ощутила присутствие еще кого-то, вроде бы неприметного, но ласкового и доброго, излучающего тепло и придающего уверенность. И она опять оказалась в безвременье.
Что-то остановилось, что-то осталось за границами осязаемого ею мира: суета, заботы, привычные дела. Ника смотрела на черные силуэты домов на противоположном берегу в солнечно-желтой россыпи светящихся окон, на живую рябь реки, слышала шелест ветра в обнаженных ветвях деревьев и редкие стоны старых, могучих стволов. Наверное, так бывает в сказках. И совсем не хочется говорить, потому что с минуты на минуту ожидаешь, вот сейчас таинственный, завораживающий голос начнет чудесное повествование: «За лесами, за горами, за широкими долами, между небом…»
Ника прикрыла глаза. Ей было спокойно и хорошо. И, возможно, не только благодаря окутавшей ее сказочной атмосфере и теплому присутствию сверкающего в темноте огня.
Тянущийся от реки холодок незаметно проник под куртку и царапнул спину зяблыми коготками. Ника поежилась. Степа заметил ее движение, легко и уверенно притянул к себе, похоже, совершенно не придавая своему жесту особого значения, и Ника не поспешила вырваться в праведном негодовании. Не было в этих объятиях ничего предосудительного и порочного. Просто, так было теплее и уютнее.
Прощаясь у своего подъезда, Ника долго топталась на месте, порываясь то скорей уйти, то еще немного задержаться. Жалко расставаться с зачарованной сказкой необычного вечера. И хотя большая часть его волшебства осталась среди деревьев на пустынном берегу реки, совершенно не хотелось, чтобы он просто ушел в прошлое, стал вчерашним днем, никогда не вернулся. Пусть он будет совершенно непохожим: не вечером, а утром, не у реки, а в пустыне, не осенью, а весной, но пусть он повторится!