Они остановились против тронного возвышения и вопреки принятым правилам первым заговорил князь:
— Мы с супругой приветствуем вас, Ваши Императорские Величества! На дорогах Нави мы встретились с ней и узнали друг друга. Долго бродили, порой встречая знакомых, что не узнавали нас, о многом говорили и многое передумали. Всевидящая и всемогущая мать наша Макошь, Пряха Судеб, решила, что слишком рано оборвались нити наших жизней и что не выполнили мы еще своего предназначения. Она связала узелком порванную пряжу и вытянула нас из Нави в Явный мир. На ее капище мы пришли в себя, живые и ничего не понимающие. Жрецы Макоши очистили наши души от навского налета и отправили домой. Мы решили, что вы должны знать о свершившемся чуде, ибо кто, как не вы, всегда радуетесь счастью и благополучию своих подданных.
Тишина, царившая в тронном зале, была подобна горному хрусталю, хрупкая и прозрачная. Огромнейшим усилием воли Владимир Годунов оторвал свой взгляд от прекрасного лица княгини Шереметьевой и заговорил, стараясь сохранять твердость голоса:
— Приветствую и я вас, князь и княгиня! Я действительно рад вашему появлению в мире Яви и благодарен Богине Макоши за ее божественное деяние. Перед вами, княгиня, я виноват. Хоть и не прямым образом, но в вашей гибели есть моя вина. Тешу себя надеждой, что вы не будете злопамятны и отпустите мне ее, хотя бы во имя мира и благополучия Державы нашей.
Екатерина Шереметьева пристально смотрела на Императора и на его юную, испуганную, беременную жену. Все, кто мог видеть сейчас ее и князя, отмечали их чудесную молодость. Казалось, Богиня Макошь вернула их в Явный мир семнадцатилетними, такой цветущий вид был у них. Князь Максимилиан, похоже, теперь не скоро возьмет в руки бритву, а кожу княгини можно было сравнивать с лучшим фарфором, тронутым нежнейшим румянцем. Голубое платье из минского шелка с белыми вологодскими кружевами подчеркивало изящество ее стройной фигурки.
Серые глаза ее твердо и насмешливо смотрели на Годунова, а голос был сух и холоден:
_ Мы с мужем высоко чтим интересы родной Державы, мир и благополучие в ней — наше заветное желание, Ваше Императорское Величество. У нас хорошая память, но зла от нашей семьи не стоит ждать. А сейчас просим извинить нас, мы удаляемся, не смея вас задерживать своим присутствием.
Чудесная пара слегка преклонила головы и отошла от престола, затерявшись в толпе, а потом и вовсе исчезнув из дворца.
За все последующие часы званого обеда лихорадочное состояние так и не покинуло гостей Императора, да и сам он, вместе с супругой, никак не смог настроиться на легкое и простое времяпровождение. Как только это стало возможным, они с Екатериной вышли из-за стола и удалились в свои покои. Там он ласково успокаивал молодую женщину, пригласил лекаря и тот приготовил Императрице легкие успокоительные отвары. Когда наконец-то она уснула, муж прикрыл ее одеялом и, посидев еще немного рядом с постелью, вышел в кабинет.