Лента обязана была носиться постоянно, дабы положение премьера ни для кого не осталось секретом, и окружающие могли обходиться с ним должным образом, демонстрируя глубочайшее уважение и почитание. Высокий статус предполагал также неприкосновенность — как юридическую, так и физическую.
Потому-то развлекающие Кристофера танцовщики так и вьются у его ног и даже целуют туфли с легкомысленно смотрящими в одну сторону серебряными пряжками, но никто из них не осмелится и мимоходом коснуться руки или хотя бы кончиков волос премьера, убранных драгоценными заколками. В глазах их читался плохо скрываемый страх перед таким опасным и неудобным клиентом.
Иными словами, премьер представлялся сильфу личной вещью правителя. Любимой, ценной, но всё-таки вещью, до которой не имел права дотронуться никто, кроме хозяина. Было в этом что-то от пережитков рабовладения.
С другой стороны, все жители Ледума и без того официально принадлежали лорду-протектору, хотя и считались номинально свободными. Это тактично называлось юристами и общественными демагогами «добровольной платой за защиту» и означало, что в любой момент времени лорд может сделать с любым жителем города всё, что заблагорассудится, независимо от факта, преступил тот в чем-то закон или нет. Правосудие было отдельно, а воля правителя — отдельно, и она превалировала над силой закона.
Но равенства не было и в этом: не все люди в Ледуме были одинаковы. Полноправные и неполноправные граждане принадлежали лорду-защитнику безраздельно, даже находясь длительно в других городах. Лица без гражданства, бродяги вроде Себастьяна, не имели вообще никаких прав и принадлежали ровно до тех пор, пока находились на территории Ледума. Лица, имеющие гражданства других городов, но проживающие в Ледуме, могли рассчитывать на покровительство своих лордов. На практике же за своих жителей вступались только дипломаты Аманиты, да и то, если случай был действительно важный и позволял рискнуть и без того непрочными связями со второй столицей.
Такая же система действовала во всех городах Бреонии. Конечно, принадлежность правителю можно было назвать условной, но тем не менее, она была закреплена в юридическом праве еще с давних времен. В последнее время лорды-защитники крайне редко пользовались правом абсолютной власти, охотно поддерживая идеи общественного развития, просвещения и социального гуманизма, пусть больше на словах, чем в реальных действиях.
Единственным исключением из строгого правила были адепты святой службы. Эти религиозные фанатики добровольно отказывались от всех видов прав и свобод светского общества, хотя каждый из них, будучи рожденным на территории города, мог претендовать на получение неполноправного гражданства. Но Инквизиция предпочитала стоять особняком, живя по своим собственным законам.