— Нет, пожалуйста, нет! Не уходи, я не отпущу тебя!
— Я не могу оставаться.
— Тогда забери меня с собой, пожалуйста. Я не могу без тебя. У меня больше нет сил знать, что ты никогда больше не вернёшься.
— Я не могу взять тебя, не имею права. Твоё время ещё не пришло, у тебя ещё много незавершённых дел в этом мире.
— Да мне плевать на все дела. Я не хочу! Я хочу к тебе!
— Нет. Ты должна быть послушной девочкой. С сегодняшнего дня твоя жизнь изменится. Пожалуйста, возвращайся в свой мир.
— Нет! Нет! Я никому ничего не должна! — Валерия почувствовала, что стремительно летит куда-то вниз. — Что происходит? Митяяяя!
Она попыталась оглянуться, но вокруг ничего не увидела, лишь где-то далеко внизу быстро приближалась земля. Вот она увидела дорогу, по которой ехала. Вот её Пыжик у дерева с разбитой мордой. Вот Скорая и вокруг суетятся люди. А вот она в машине, голова опущена на руль, как недавно у Мити.
Резкая боль пронзила её тело, и она глухо застонала.
— Она жива! Быстрее вытаскивайте её! Осторожнее, у неё могут быть внутренние переломы.
Её вытащили и уложили на носилки. Доктор скорой внимательно её осмотрел. Медсестра обратила внимания на её руки:
— Странно, у неё нигде не видно кровотечения. Откуда у неё на руках кровь?
— Это мы потом будем выяснять. Сейчас её нужно срочно везти в больницу.
Скорая мчала по трассе, завывая сиреной. Лера то проваливалась в темноту, то возвращалась к свету. Иногда ей казалось, что она летит рядом с машиной, которая увозит её тело. И ей было всё равно, потому что она знала, что пока ещё не умрёт. Так сказал Митя, её милый, родной человечек, которому она доверяла раньше. Который и сейчас не мог обмануть её. Под действием лекарств она отключилась и больше не могла ничего видеть вокруг себя.
Мать Леры сидела у её кровати и не могла сдерживать слёзы. Её дочь уже вторые сутки не приходила в себя, а доктора ничего не говорили. Ей только сказали, что у неё сильный ушиб мозга и нужно время, чтобы она могла восстановиться. Но сколько времени нужно, никто не сказал.
Мама плакала и пыталась вспомнить хоть какую-то молитву, чтобы помочь дочери вернуться в мир живых. Но она их не знала, потому что её им никто не научил. Она не ходила в храмы сама и не водила в них дочь. И теперь не знала, как просить Всевышнего не отбирать у неё самое дорогое. В отчаянии она заламывала руки и мысленно умоляла небеса услышать её.
Вдруг ресницы Валерии вздрогнули, и она открыла глаза. Белые стены и потолок ослепили её и из глаз потекли слёзы.
— Лера! Лерочка, родная моя, как ты себя чувствуешь? Не плачь, милая, всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо.