- Если они жаждут нашей крови, мы не сдадимся без боя, - ответил Катон. - Будь я проклят, если мы просто бросим оружие и будем умолять о пощаде.
- Мы в посольской миссии, - терпеливо сказал Аполлоний. - Мы не должны провоцировать их на бой.
- Попробуй сказать им это.
- Так получилось, что это как раз то, что я имел в виду. - Аполлоний посмотрел на парфян. Передовые ряды продвигались вперед к склону, а их товарищи вытащили первые стрелы и наложили их на тетиву. - Если они только дадут мне шанс.
Он вложил свой меч в ножны и вышел на открытое пространство, поднял руку и обратился к парфянам на их собственном языке. Но прежде чем он произнес больше, чем несколько слов, вождь врага отдал приказ, и его люди быстро подняли луки и выпустили залп стрел в сторону гребня холма.
- Стрелы! - тут же крикнул Катон. - Укрыться!
Агент колебался, с выражением шока на лице при виде летящих стрел.
- Ты тоже! - Катон схватил его за руку и затащил за скалу.
В воздухе послышалось жужжание, а затем грохот стрел, ударяющих по камням, в то время как другие вонзились в землю. Раздалось визжащее ржание, и Катон оглянулся и увидел древко стрелы, торчащей из шеи одной из лошадей, ее оперенный хвост еще вибрировал. Зверь встал на дыбы и пнул передними копытами. Преторианец, держащий поводья, попытался дотянуться своей свободной рукой, но лошадь в ужасе отпрянула, а затем свернула в сторону, вырывая поводья из его рук. Беспрепятственно двигаясь, она рванулась вперед и вниз по склону прямо к парфянам, крутя головой из стороны в сторону, с ее морды стекала красная пена. Враг поспешно открыл ряды, чтобы пропустить обезумевшее животное, а затем бросился вверх по склону, ревя своим боевым кличем – пронзительным восторженным возгласом.
- Они идут, ребята! - крикнул Катон, а затем более спокойно: - Будьте готовы встретить конницу!
Был еще один залп стрел, точно рассчитанный, чтобы поразить цель на несколько ударов сердца впереди атакующих всадников. Еще одна лошадь была ранена в крестец, и стрела пронзила бицепс одного из преторианцев, державшего поводья. Прежде чем кто-либо смог прийти ему на помощь, парфянские всадники достигли гребня и ринулись к скале и кустарникам. Их поднятые мечи сверкали в свете восходящего солнца, и пыль и песок взорвались в прохладном утреннем воздухе.
- Вперед и на них! - прорычал Катон, подняв щит и меч. Всадник остановился у той самой части скалы, где укрывались они с Аполлонием, и Катон бросился вперед. Парфянин увидел его краем глаза и начал вертеться в седле, чтобы нанести удар мечом, но он был слишком медленным. Катон выпрямился, острие его гладия зацепило противника прямо под грудной клеткой, разорвав свободную ткань его мантии, затем плоть и мускулы, прежде чем воткнуться глубже. Край щита Катона ударился о бок лошади, и животное вздрогнуло мускулами, сдернув всадника с клинка. Он крякнул, затем сжал колени и повернул лошадь, яростно рубя нападавшего римлянина. Лезвие сверкнуло огненно, и Катон едва успел увести удар в сторону плоскостью своего собственного меча. На мгновение парфянин был на пороге потери равновесия, затем он стабилизировался. Но прежде чем он смог занять свое место, Аполлоний бросился вперед, схватил его за рукав руки с мечом и повернул в сторону. С потрясенным криком мужчина выпустил меч и упал с седла, тяжело приземлившись к ногам Катона. Катон инстинктивно занес меч вверх, чтобы ударить парфянина по открытой шее, но Аполлоний выставил свой щит, и клинок зазвенел, ударив обод, прежде чем отскочить в сторону.