— Могу не дождаться согласия, — поддразнили меня.
Крепкие мужские ладони прошлись вдоль моих бедер, огладили ягодицы. Впервые я пожалела, что не ношу юбок. Впрочем, даже через плотно прилегающие джинсы чувствовалось все прекрасно.
— Вот как…
Я тоже усмехнулась. Вернее, попыталась это сделать. Держаться раскованно и небрежно не позволяли скромность и воспитание. Мама всегда говорила: нельзя позволять парням слишком многого. Хотя сама так и не рассказала мне об отце. Даже имени не назвала. Сколько я ни пыталась разговорить, молчала, как партизан. Все, что мне доставалось, так это всяческие слухи и сплетни.
— Так сколько нужно времени? — уточнил Валентин Петрович таким тоном, будто назначал дату пересдачи, а не свидание. — Выходных достаточно?
Я часто-часто закивала. Двух дней, конечно, будет мало, чтобы решиться на отчаянный шаг. Но спорить с грозным преподом не было ни сил, ни желания.
— Тогда ступай, Комарова, — он почти привычно хлопнул меня пониже спины. — Иди, пока я не передумал.
Я буквально вылетела из аудитории, наверняка красная, как морозный закат. Да к тому же растрепанная. Никогда не носила волосы распущенными, хотя мама утверждала, что они очень красивые. Мне казалось это неудобным, пришлось бы постоянно их расчесывать и приглаживать.
Но вот когда пробегавший мимо по коридору Бондарев едва не врезался в колонну, призадумалась: что он такого увидел во мне нового, что впервые обратил внимание? Мы с Олегом с первого курса учимся вместе. Но он словно только что увидел меня. Увидел и офигел.
Мне стало смешно и откровенно радостно.
Всем телом вдруг овладела подозрительная легкость, я как будто стала птицей, способной летать под самым небом, подальше от серого пыльного города, суеты, проблем.
— Чего лыбишься, юродивенькая Комарова? — Кузнецова возникла на пути так неожиданно, что я в нее едва не врезалась.
— Не твое дело, — не осталась я в долгу. — Дай пройти.
Хотела обогнуть Катьку, но не тут-то было. Она вновь преградила мне путь своими пышными телесами, а за спиной ее еще и подружки маячили. В институте порой случались потасовки, но я давно научилась выходить из них победительницей. К тому же Катька и Ко из тех собак, которые громко лают, а вот кусать побаиваются. У Кузнецовой уже были проблемы, дважды она чуть с позором не вылетела из института, так что теперь была под колпаком ректора и пристальным вниманием родителей. Одна жалоба или выходка — и ей несдобровать.
— Прикиньте, девчонки, — Катька обернулась к товаркам, ища поддержки и одобрения. — Эта убогонькая специально прикинулась спящей и выдала жесткое порно. Хотела привлечь Вэла своими дурацкими уловками.