Пробираюсь пальцами к упругому соску.
У неё маленькая аккуратная грудь, с твёрдыми крупными сосками. Прямо, как я люблю.
Не прекращаю размеренных движений.
- Аааах… - Кажется, девочка просыпается. Дааа… Как тебе такое «доброе утро»?
- Даа, милая… Вот так… Иди ко мне…
Прижимаю её ближе, сдавливая грудь, и чуть прихватывая за волосы. Целую в шею. Провожу языком.
И вдруг она напрягается.
Поворачивается, впивается в меня ошалевшим взглядом, а потом резко отскакивает. Спрыгивает с кровати, растрепанная, раскрасневшаяся, с растершимся под глазами макияжем, и, схватив подушку, закрывает ей своё прекрасное тело.
От меня.
- Ты… Вы… - Заикается. – Что это такое?! – Кивает в сторону моего воинственно торчащего члена, будто впервые в жизни такое видит.
- А как ты думаешь? – Во мне растёт недовольство. Неудовлетворенная плоть ноет и требует завершить начатое.
- Что мы… что я тут делаю? – В глазах испуг и ноль понимания.
- Не помнишь? – Обидно даже. Так всё хорошо начиналось…
- Простите, но нет. – Нервно трясёт головой. - Мы что, с вами… вместе… это…?
- Да, представь себе. – Уже откровенно злюсь. – Или мы тут голые по другой причине, думаешь?
- Боже… - Начинает метаться. – Где моя одежда?
Собирает с пола разбросанные вещи, и, отбросив подушку, начинает натягивать по очереди.
Меня это бесит.
- Свет, угомонись уже. Иди сюда.
- Что?! – В глазах столько ужаса, словно я какую-то «уголовщину» ей предложил.
Поднимаюсь, шагаю в её сторону, как есть, с торчащим членом.
Девушка испуганно отходит, выставив руку вперед.
- Не подходите! – Я останавливаюсь. Цирк какой-то… - Я сейчас оденусь и уйду. А вы забудьте всё, что было.
- Вот как…
- Да. Только так.
И такая решительность в глазах, я прям охреневаю.
- Ладно. Смотри сама.
Огибаю её сжавшуюся фигурку и топаю в ванную, чтобы остудить свой пыл. Иначе ведь наброшусь на неё. А это уже попахивает последствиями. Уж мне ли не знать…
А когда выхожу, от Светланы остаётся только едва уловимый аромат духов.
И если бы я знал, чем мне это обернётся в будущем – насрал бы на все нормы морали, устои и статьи кодексов.
Запер бы в своей квартире, в своей спальне. И выпускал бы только поесть.
Но пойму свою ошибку, только когда уже будет поздно.
Как, в принципе, и всегда происходит в моей жизни.
Света
***
Дикое похмелье настигает меня, когда я захлопываю дверь такси и опускаю голову на подголовник.
Водитель неопределенно хмурится, видимо от моего ароматного «амбре» и внешнего вида: наспех запахнутое пальто, всклокоченная шевелюра и под глазами, скорее всего, «расцветка панды».
Голова раскалывается, как шаманский бубен.