– Заходь. Не боись! Никого нет, все на дачу уехали, свобода!
Электра открыла дверь и помогла затащить сумки в квартиру.
– Лиль, давай волоки все на кухню… Гелька, раздегайся, скидавай свой балахон. Руки вон иди мой, идешь по коридору, направо повернешь и еще раз направо. Полотенцы там есть, вода горячая сама идет. Мыло розовое бери, белое для прислуги. Пам-пам!!!
Электра, как фурия пронеслась мимо, обдав Альку резким запахом незнакомых духов. Втянув носом ароматный воздух, Алька поморщилась. Мать не душилась больше и дочери не разрешала – «Это признак внутренней развратности, распущенности. Так далеко можно уйти. Потом помада красная, потом глаза подведешь, как распутница, потом парик, чулки со стрелками. Сама подумай!» Но Геле очень нравился резкий запах подружкиных духов, он кружил голову, расслаблял и придавал мыслям иное направление и острое, приятное чувство возникало где-то чуть ниже ребер.
Долго пробираясь по шикарным коридорам, мимо бархатистых кушеток и пышных пуфиков, мимо высоких изящных столиков из черного витого металла, Геля добралась до ванны. Открыла дверь и ошалела. Такое она могла представить лишь в сказке. Ну или в фантастических рассказах, которые придумывала сама. Всё сияло белизной – изогнутая слегка, изящная ванна, раковина, отливающие перламутром стены… Краны темно-рыжего металла блестели глубоким, чуть мутноватым блеском. Пушистые полотенца… Они были именно пушистыми, в них хотелось зарыться лицом и так замереть… И мыло.
Алька осторожно, словно хрупкую игрушку, взяла из фарфоровой мыльницы розовый полупрозрачный кусок с выпуклым вензелем в виде лилии. … Что-то уже было такое в её жизни, что -то всплывало в детской памяти, нежный розовый аромат, легкая пена, тихий всхлип уходящей воды. Но издалека, как сон…
– Чего зависла, мыла не видала? Пошли салатики крошить, скоро мальчики придут. Ух ты! Платье у тебя ничо так. Где взяла?
Не слушая ответ, Электра вытащила Альку в коридор и включила свет. В огромном помещении, казалось не было потолка. Вернее, он был, но где-то очень высоко, его было почти не видно в затухающем свете изящных бра, висящих вдоль стен. Там, наверху, стены заканчивались чем-то, похожим на скульптуры.
– Даааа… лепнина там. Все содрали давно, а папик, наоборот, восстановил. Не понимает, деревня, что сейчас в моде строгость! И полировка! И техника, вон, пластинки лучше бы новые купил! А то, на сортире этот драный дуб…
Электра толкнула дверь в уборную, и Алька увидела на унитазе шикарную деревянную, отливающую янтарем сидушку.
– Посикать не желаешь? Тока воду нормально спускай, там похоже на ручку выгнутую. А то все как идиоты, дергалку ищут. А это прошлый век!