— Обратите внимание на Лерочку… — заискивающе встрял «пусик», за что получил гневный взгляд и всеобщее презрение.
— Давайте без этого, ладно, Сергей Семенович? Было уже, проходили. Сами же первый жаловаться потом прибежите, — строго осадил его генеральный.
«Пусик» под этим громовым голосом сжался пришибленно, а я почему-то начала злорадствовать. Никогда мне этот престарелый любитель молоденьких блондинок не нравился. И что только Лялька в нем нашла?
— Простите, — пискнул он и притих, теребя под столом руку своей светловолосой соседки.
Что же, выходит, это новая пассия «пусика»? А Василевскую куда дел? Куда, я спрашиваю?
— … к тому же у нас уже есть перспективный кандидат на данную должность, — продолжал тем временем генеральный. — Огурцова София, как вы на это смотрите?
Сказать по правде, я даже не сразу поняла, что назвали мою фамилию.
— А? Чего? — я заозиралась по сторонам, подозревая, что где-то поблизости находится моя полная тезка и однофамилица. — Я?
— Огурцова, вы. Да-да, вы.
Я непонимающе огляделась. Окружающие одобрительно кивали — все, кроме «пусика» и его фифы. И что мне оставалось делать в такой ситуации?
— Хорошо, — согласилась.
Когда совещание закончилось, я пулей вылетела из конференц-зала и припустила по коридору, желая только одного — скрыться! Фифа и «пусик» шли за мной. Не знаю, что они хотели со мной сделать — возможно, даже поколотить — но лица у них были просто пугающие!
Нырнув в закрывающий двери лифт, я поднялась на верхний этаж — не свой — и попыталась спрятаться в туалете. Там никого не было — это был самый отдаленный и непопулярный санузел. Лишь в дальней кабинке кто-то возился и похрюкивал. Я не сразу поняла, что этот кто-то плачет.
Сначала хотела уйти и не мешать, но совесть напомнила — сперва разберись, вдруг человеку все-таки плохо?
Я так и спросила, предварительно стукнув в дверцу:
— Простите, вам плохо?
— Мне ужа-а-асно-о-о! — проревел кто-то.
Голос сразу показался знакомым. Спустя миг раздумий я сообразила, что принадлежит он Василевской.
— Ляль, это ты? — уточнила тихо.
— Я-а-а-а, — провыли в ответ. Потом, спохватившись, добавили. — А ты-ы-ы кто-о-о?
— Я — Соня. Огурцова Соня.
— Чего?
Дверь кабинки чуть не слетела с петель и оттуда — прямо с унитаза — скатилась раскрасневшаяся, растрепанная Лялька.
— Это я, — повторила я испуганно.
— Поглумится пришла? Позлорадствовать? — угрюмо поинтересовалась Василевская.
— Нет, что ты! Я просто плач твой услышала, — оправдалась.
— С другого этажа? — прозвучало недоверчиво.
Пришлось признаться.
— Нет. Я в туалет зашла… чтобы спрятаться. От твоего…