Я шёл в столовую и думал, что ещё вчера ходил в дежурку отмазывать своего коллегу от бетонной стены и даже в конце-концов уломал дежурного, а уже сегодня неожиданно для себя выдохнул: «не меня!»
Это уже потом я начал думать о трамваях и зебрах, а тогда лишь: «не меня!»
25.01.2017
Конфликтные люди засыхают в тоске без привычных доз адреналина и тех всплесков эмоций, что заставляют их сердце работать на форсаже. И если конфликтных ситуаций долго нет, любители скандалов заведут их.
Если мельком глянуть на лагерь, то поначалу может показаться, что кругом тихая гладь общественного покоя. Но это тщательно оберегаемый мираж. Стоит подковырнуть какого-либо зека, как высокое напряжение, словно разряд конденсатора, тут же себя и проявит.
Иногда закрутить воронку конфликта может одно неосторожное, но чаще злонамеренное слово. И если быстрое вмешательство не погасит зарождение ссоры, то она может перейти в полноценную схватку. При этом единственный человек, кто получит удовлетворение – это сам зачинщик, даже если он больше всех и пострадает.
В тесной скученности, тягучем однообразии дней и отсутствии физической активности общее напряжение достигает такого предела, что из-за мелкой провокации проливается чья-то кровь. В результате страдает весь коллектив. Но не редко действия провокаторов поощряются той или иной стороной для достижения тех или иных целей. Таких профессионалов скандального дела называют «торпедами».
Однако, конфликтов хватает и без торпед. Каждый человек нуждается в острых ощущениях. Без них даже сытая жизнь может настолько наскучить, что люди лезут в петлю. Но чаще они просто скандалят, ведь для нервной системы неважно, что привело её в возбуждение. Гнев или радость одинаково хороши для борьбы с затянувшимся состоянием покоя.
Но вот что интересно. Среди местных зеков конфликтных – единицы. И это главное отличие здешнего контингента от того, что я встречал в предыдущих местах моего тюремного путешествия. Поначалу я думал, что такой сниженный уровень агрессии у жителей Кузбасса достигнут благодаря особенностям региональной экологии. Но таких засранных производством областей в России полно. Тогда я стал объяснять равнодушие аборигенов их массовой привязанностью к наркотикам. Здесь я могу оказаться правым - Кемеровская область держит первенство среди регионов России по числу молодых наркош.
И только прожив годы среди сотен зеков и вдосталь с ними пообщавшись, я обнаружил, что здесь основной источник эмоций - это страх.
Тщательно отлаженная и методично проработанная система угнетения не устояла бы и дня, не будь человеку так легко прививаем страх. Глубокая, проявляющая себя десятками производных эмоция появляется здесь с первых же дней у каждого прибывшего сюда человека.