– Это совсем лишнее, мы ничего такого не сделаем, – я еле могла говорить то ли от страха, то ли от холода.
Луч фонаря указал на сарай – гораздо больший, чем прежний. Воды вокруг не наблюдалось.
– Кажется, они хотят, чтобы мы пошли туда, – сказал Ноа и придвинулся к дверце фургона.
– Хорошо, – ответила я.
Прозвучало это нелепо – и слова, и сам мой голос, – но как ещё реагировать, я не знала.
Я подхватила оставшиеся одеяла и пошла под дождём вслед за Ноа по гравийной дорожке к большой белой двери, распахнутой настежь. Внутри горел тусклый свет. Как только мы перешагнули порог, дверь захлопнулась, и я услышала, как задвинулись засовы.
– Где Тай? – крикнула я. – Верните мою собаку!
– Эй! – закричал Ноа. – Эй!
Но никто не ответил.
Я побежала к окну в надежде рассмотреть фургон, но оно было заколочено снаружи, и сквозь стук дождевых капель я услышала только, как взревел мотор и задребезжали железные ворота. Постепенно шум мотора стих вдали.
Я села на корточки. Тяжело дыша, я пыталась бороться с внезапно подступившими слезами страха.
– Жуть какая, – сказал Ноа, плюхнувшись рядом и подтянув колени к груди.
– Тая забрали, – сказала я чуть слышно.
– У них было ружьё, – пробормотал Ноа.
Я перестала думать о Тае и переключилась на слова Ноа:
– Охотничье.
– Какая разница?
– Это местные, – мои губы словно сами собой выговорили эти слова, я не успела осознать, что размышляла над этим.
– С чего бы? Что, больше нигде в стране ни у кого нет охотничьих ружей?
– Это был не обрез. Из таких ружей у нас стреляют по глиняным голубям. Не думаю, что в Лондоне люди ходят с охотничьими ружьями – там они никому не нужны. Да и как лондонцы узнали бы про этот сарай?
– Может, и так, – медленно проговорил Ноа, стягивая носки. – Не всё ли равно? Из-за этих дурацких кандалов я не могу снять штаны.
– Когда тебя схватили, у них было оружие?
– Господи, да не знаю я. Может, просто попробуем согреться?
Я постаралась быть практичной и задвинуть мысли о том, что с нами происходит, в дальний уголок сознания. Я осмотрела комнату. Сарай был довольно длинным; стены были оштукатурены, как в жилой комнате. Источником тусклого света была одинокая лампочка на потолке. В углу валялись грязные подушки, на них стояла картонная коробка. У стены тихо гудела морозилка. Пахло сыростью, коричневый ковёр под ногами на ощупь был засаленным. Сарай немного напоминал скаутский домик, вот только я не припоминала скаутов в наших краях.
Похитители точно уехали, так что можно было рискнуть и раздеться. Я с трудом встала на ноги, стянула с себя насквозь мокрые куртку и свитер, потом замоталась в одеяло и, прикрываясь им, во второй раз за сегодня стащила с ног джинсы. Без них внезапно стало холоднее. Ноги у меня были странно бледными, покрытые гусиной кожей.