Ноа выразительно вздохнул, словно хотел сказать: «Я тебе не верю, но спорить не буду».
На дорогу мы выходить не стали, остались по другую сторону изгороди. Слева от нас взлетел в небо букет зелёных и синих огней.
– Это не в городе – слишком близко, – сказал Ноа.
– Ага, – ответила я, поскользнувшись на чём-то мокром и мерзком.
Мы замёрзли и устали так, что еле двигались.
Одинокий фейерверк взмыл в небо, рассыпался водопадом серебряных искр – и всё затихло. Только наши шаги шуршали по покрывающейся инеем траве.
Прервав долгое молчание, Ноа спросил:
– Тут ведь рядом аэродром?
– Да, прямо перед деревней.
– Там должен быть телефон.
С трудом мы продвигались дальше. По дороге справа от нас медленно проехала машина, остановилась, развернулась и поехала обратно. Скрипнув, открылась и захлопнулась дверца, затем вторая – и послышалось частое собачье дыхание. По асфальту заплясал луч фонаря.
Кто-то прочёсывал живую изгородь у нас за спиной и бормотал себе под нос. А может, это ворчала собака.
– Давай остановимся, – прошептал Ноа.
Тут кусты справа от нас словно взорвались, и нечто помчалось к нам в темноте.
– Собака! – прошипела я и шарахнулась в противоположную сторону, к густым кустам.
Рядом со мной, задыхаясь, бежал Ноа. Из последних сил мы неслись к кустам – там просто обязан был быть какой-нибудь проход.
Одинокий фейерверк снова взвился в небо, осветив на мгновение всё вокруг. Прямо перед нами в изгороди был просвет, перегороженный деревянной планкой. Это был не перелаз – на взлётную полосу нельзя было пробраться по тропинке, – но это было хоть что-то.
– Туда! – закричал Ноа.
Послышалось рычание, и замёрзшая трава громко захрустела – всё ближе и ближе. Я попыталась ускориться. Всё болело – и внутри и снаружи, – всё горело от крапивных ожогов. Безнадёжно.
– Давай, псина! – закричал Крис, точно Крис. – Ищи!
Почуяв безумный прилив сил, я неуклюже, то и дело оскальзываясь, потопала к проходу прямо по чертополоху. Было так больно, что я едва не кричала. Ноа спотыкался рядом.
Забор оказался ближе, чем я думала, – я с размаху врезалась в него коленями.
– Ой!
Забор был высоким, между деревянных планок была натянута металлическая сетка. По перекладинам мы полезли наверх. На второй перекладине собака ухватилась зубами за остатки моего носка. Я запаниковала и дёрнула ногой изо всех сил. Собака повисла у меня на ноге, но тут носок порвался окончательно, и собака плюхнулась вниз с расстроенным воем.
Ноа подтянул меня наверх, и мы повалились на землю с другой стороны от забора. Собака ворчала всего в нескольких сантиметрах от нас, но добраться до нас не могла.