Взяли на этот раз верхнюю комнату у трактирщика. Расплачиваясь, Алиша про себя решила, что ночью они тихонько улизнут, лучше в пустыне заночуют или постучатся в какую избу в селенье. Беспокоило её сильно, что сам Заир для её, Сцинки, убийства, Адениум нанял. Да если вспомнить, когда Дарк пришёл по её душу — было это ещё до того, как Алиша заказ получила, так выходит, там, сверху, всем всё известно заранее. Что поступит Сцинке заказ на Саму, и что женщина эта поедет на Юг. Заир, если препятствует, стало быть, в защитниках. Гильдия, значит, за неё, за Императрицу, а Сцинка пошла против? Рон пошёл против, но ведь не он же начал? Выгода от смерти такой женщины может быть только одному в государстве лицу…
Сцинка выслушала весть о судьбе Лавиньиных нарядов и предложение черкануть в ответном письмеце, чтоб и для подруги, для неё, то есть, что-нибудь подобрали. Алиша вещи себе уже подготовила, хотя Лавинии они не понравились.
— Не понять, кто ты в этом, Сцинка? Не то крестьянка, не то горожанка.
— И на кого же похожа я?
— На черта, пожалуй!
— Это в женском-то платье? — Сцинка удивилась.
— Что удивительного? — Лавиния посмеялась. — В твоей мешковатой мужской одежде всё ж таки видно, что ты женщина. А в этом балахоне и не разберёшь — человек там или загробный дух!
— Что ж ты болтаешь такое?
— Кто тебя в этом увидит — живо на тот свет отправится! Страшно — смотреть мочи нет!
— Может, на то и расчёт?
— Так ты говорила, нам сперва добраться до какой-то важной персоны надо! Я так поняла, шишка эта будет в свите Императрицы. А кто тебя в таком виде к ней пустит?
— Платок, может, поярче? — Сцинка покрутила в руках названный головной убор.
— Куда ярче? Лучше всего нам с тобой вдов изображать, которые пришли просить за своих детей.
— А что просить? — Сцинка особо не слушала, Лавиния же начала развивать свои фантазии.
— Чтобы деток наших в регулярные войска не забрали, или в городскую стражу, или в…
— Так стража нынче в почёте. И будет ещё в большем, если народ продолжит волноваться.
— Не перебивай! Тогда… — Лавиния устроила руки на своих похудевших боках, так ей, видимо, лучше думалось. — Чтоб на каменоломни не угнали за долги! Мы — бедные вдовы, кормить нас некому!
— Так и что нам мешает, свободным и овдовевшим, идти на фабрику работать? Взрослые дети, которые не хотят на каменоломни?
— А если у нас на руках дети малые и больные? Еды нет, денег нет, крыши над головой — нет!
— А с кем мы их оставили, пока пошли за милостью?
— С кем-нибудь да оставили! — Лавиния фыркнула. — Мир не без добрых душ! Что ты всё перебиваешь, а сама не предлагаешь ничего?