Он вытянул руку себе за спину, я уцепилась за нее, как на пути к дому ведьмы, и мы побежали, скользя, спотыкаясь и разбрызгивая грязь. Потом тропа стала шире, и мы бежали уже рядом, но по-прежнему держась за руки.
Дыхание сбилось, сердце колотилось где-то в горле, сквозь подступающую тошноту, и все же я хотя бы согрелась. Наконец впереди показалась поляна, где у кареты полный румяный возничий в синей одежде разговаривал с высоким худым мужчиной – проводником.
- Ну что уставились? – прикрикнул на них Гергис, когда мы подошли ближе. – Принцесса упала в болото. Быстрее отвези нас в замок. А ты, - повернулся он к проводнику, - приведешь туда моего коня.
Мы забрались в карету, и та резко тронулась с места. Опасаясь ослушаться, возничий подгонял коней, и трясло гораздо сильнее, чем раньше. Внутри оказалось неожиданно тесно: похоже, не видя, я представляла себе все иначе, чем было на самом деле. Сидеть пришлось друг против друга, соприкасаясь коленями.
- Это моя вина, - глядя в окно, сказал Гергис. – Дважды моя. Нельзя идти по болоту без палки. Даже если б ты и упала, с ней вытащить было бы намного проще. И стоило держать тебя за руку. А я обрадовался, что ты прозрела. Хотя нет уверенности, не обернется ли это чем-нибудь… неприятным. Ведьма есть ведьма. И то, что она не потребовала никакой платы, настораживает.
Я молчала, уставившись себе на колени. Слишком много всего произошло. И чтобы обдумать это, надо было остаться одной. Сейчас у меня в голове творилось такое, что хотелось снять ее с плеч, вытряхнуть содержимое и надеть обратно – пустую.
Когда карета остановилась в первом дворе замка, Гергис вышел, накинул позаимствованный у кого-то из стражи плащ и подал мне руку, помогая выбраться. Что-то блеснуло под ногами, и я наклонилась, чтобы рассмотреть.
В траве между каменными плитами тускло переливался камешек величиной с ноготь на большом пальце. Что-то словно подтолкнуло подобрать его и сжать в кулаке. И это не укрылось от взгляда Гергиса.
- Женщины - как те птицы, которые тащат в гнездо все блестящее, - насмешливо заметил он. – Стоило вернуть зрение хотя бы только ради этой возможности.
Несмотря на водоворот мыслей и ощущений, который затягивал не хуже болотной топи, я с любопытством оглядывалась по сторонам, заново открывая для себя все, что исчезло из памяти. Это напоминало сон, в котором видишь какое-то незнакомое место, но нет никаких сомнений, что там все же доводилось бывать.
До этого замок представлялся мне мрачным и неприятным. Видимо, отпечаток накладывали мои чувства – как в настоящем, так и в прошлом. Но он оказался совсем другим: светлым, воздушным, словно летящим в небо. Красивыми были даже вымощенный каменными плитами внешний двор без единого деревца, высокие крепостные стены и кованые ворота. Захотелось поскорее увидеть сад, но это точно могло подождать. Сначала – Мариллу.