Когда Эллерия сказала, что ведьма вернула ей только зрение, на секунду отлегло. Но лишь на секунду.
Как, интересно, прошла встреча на Эльбе? Всколыхнуло ли прежние чувства? По ее виду не похоже на то. Скорее, наоборот. Что случилось? Кэрриган полез с нежностями, а она такая: мужчина, я вас не помню, уберите лапы? И что, из того же подвала, где хранится ненависть ко мне, не всплыли чувства к нему? А может, и не было никаких чувств, только одно желание страшно отомстить мужу-подлецу?
Ненависть ко мне? Вот я и подумал так, пожалуй, впервые слив себя и Гергиса в один флакон. Ну, в общем-то, правильно. Пора уже привыкнуть, что теперь он – это я, а не плодить сущности.
Что до Эллерии… Я, конечно, слишком мало знал ее, но что-то подсказывало: не та натура. Она могла возненавидеть меня, замкнуться, но вот так мстить, тайком, да еще и с риском для жизни? Нет, это вряд ли. Слишком гордая. Слишком сильная. Кажется хрупкой, даже робкой, а на самом деле… как персик с твердой косточкой.
Но если не чувства и не месть – выходит, все-таки колдовство. И в тысячный раз по кругу – зачем? Сыночек захотел принцессу – и мамуля ее приворожила? Кобеляж Гергиса в этой схеме мне виделся явным усложнением.
Но самым странным во всем было то, что ведьма, по словам Эллерии, не взяла с нее никакой платы. Странным – и настораживающим. Что подтолкнуло меня упомянуть связь Ольвии с моим отцом и то, что ее сын – мой единокровный брат? Явно не просто так. Что-то сработало в подсознании. И Эллерия клюнула. Повела в сторону политики, попутно подкусив вопросом о количестве моих внебрачных детей. Архив промолчал, поэтому я с чистой совестью ответил, что понятия не имею. И вот когда она намекнула, что народ может задуматься, а не лучше ли сменить законного правителя на… другого, все с щелчком встало на места.
Неужели так просто?
- Намекаете на своего дружка Кэрригана, Лери? Что он лучше меня? – поинтересовался я вполне невинным тоном.
Это была стопроцентная провокация, и она сработала. Да так, как я и предположить не мог. Она споткнулась от неожиданности, не удержалась на ногах и свалилась в болото. Прямо в здоровенное окно воды. Ухнула с головой и вынырнула дальше, так, что с тропы не дотянешься. Когда-то я ходил в походы, и даже разряд спортивный был. Наверно, не смог бы сейчас рассказать доходчиво, что и как надо делать в такой ситуации, но действия шли на автомате. Ремень оказался коротким, помог плащ.
Страх – нет, ужас! – пришел уже потом, когда Лери очутилась на тропе. Мокрая, грязная, вся в болотной тине. Что, если б я не смог ее вытащить?! Потемнело в глазах, я обнял ее, прижал к себе и целовал, как сумасшедший, не в силах оторваться от ее губ. Пока не заметил, что она дрожит – от холода? От страха? Заставил ее раздеться и натянуть мою одежду. А когда увидел голую, освещенную солнцем до последней складочки… пришлось срочно отвернуться. И представить, как Кэрриган лапал ее в доме ведьмы. Подействовало не хуже химической кастрации.