Оставшись одна, я замерла. Наконец-то унизительная процедура окончена. Я не злилась на Грэсси, потому что она тоже была заложницей обстоятельств. Она — служанка. Может, наёмная, а, может, рабыня. Если на то пошло, то нас с ней мало что рознило. И она, и я, вынуждены покориться обстоятельствам. Просто она с рождения была приучена к мысли, что ей придётся служить кому-то. Я же, рождённая в ином мире, бунтовала. Покорность чьим-то желаниям претила мне.
Немного придя в себя после происшедшего, решила встать. Сползла на край кровати и поднялась. Тут же завернулась в покрывало, как в кокон и пошла к окну. За ним всё радовалось жизни — солнце на пару с ветром играло в ветвях деревьев. Хрустальные струи фонтанов искрились на свету. Этот парк всегда мне нравился, и порой я мечтала оказаться в нём. Ну что же, можно порадоваться — я почти в нём.
Дёрнула ручку окна, но она не поддалась. А так хотелось вдохнуть полной грудью воздух чужеземных краёв. И заодно попробовать выбраться наружу. Хоть ко мне всячески взывало благоразумие, напоминая, что побег приведёт меня к ещё большим неприятностям, но терпеть неволю я не собиралась.
Пошарив глазами по комнате, обнаружила на столике серебряный чайник. Он-то мне и нужен! Пара секунд, и я завладела пузатеньким серебряным орудием. Со всего маху треснула им по стеклу, но то осталось невредимым! Изящный длинный носик чайника погнулся. Я ещё сильнее съездила по стеклу. Не помогло. Наверное, наложено заклятье неразбиваемости. Со злостью бросила на пол ни в чём не повинный чайник. От безысходности аж слёзы навернулись на глаза.
Осторожно ступая, подобралась к двери. Подёргала ручку. Заперто. Вот чёрт! Как же выбраться? Обследовав комнату более тщательно, поняла, что удрать отсюда не удастся. Стало обидно. Я плюхнулась на кровать и разрыдалась.
Даже не заметила, как прошло много времени, и спустились сумерки. На потолке появились капли света. Подняла на них зарёванные глаза. Они низко провисли, отчего захотелось их потрогать. Интересно, какие они на ощупь? Однако врождённая осторожность велела унять любопытство.
По дому начали раскатываться громкие разговоры, мужской смех и звуки весёлого гулянья. Ну вот, они там пируют вовсю, а то, что я голодная, как собака, никто и не подумал. Даже Грэсси не обеспокоилась моей судьбой. Выполнив миссию, она, небось, забыла обо мне и думать. Какое ей дело до пленницы?
Я лежала на кровати и смотрела в потолок на световые капли. Интересно, они тут всю ночь собираются висеть, или поймут, что спать при свете не сильно приятно и уберутся?