— Ну что, Бульдог, или как там тебя. Вы с Кодексом пара или как? Нет? Друзья? — спросил Бульдога Кобольд.
— Да плевать мне на этого ублюдка, можете хоть все пальцы ему отрезать.
— Даже так? Ну ладно. Отрежьте ему пальцы, — сказал Кобольд, указывая на меня.
— Эмм, мистер Ко, а где резать? Тут или в пыточной? — уточнил один здоровяк.
— Тут, конечно, идиоты. Этот Бульдог должен всё видеть.
Мои руки крепко схватило два охранника, хотя в этом не было необходимости. Сил не было совсем, так что меня бы и один удержал. Третий мужик подошёл ко мне с большими кусачками, которыми можно металл резать. И без долгих прелюдий щёлкнул мой мизинец.
Думаю, все когда-то бились мизинцем об угол мебели. Так вот, боль которую я почувствовал ни в какое сравнение не идёт с простым ударом. Я бы лучше тысячу шкафов отпинал своим мизинцем. И самое страшное, что боль не проходила со временем, а будто бы нарастала. С каждым ударом сердца из раны толчками вытекала кровь.
И у меня откуда-то взялись силы. Я заорал во всю глотку, надорвав голосовые связки, и пытался вырваться из крепких рук громил. Псинка залаяла и начала метаться по клетке. Как бы не покалечила себя.
Да уж, если бы я ради своих пальцев старался, то потратил бы всю энергию не раздумывая. Бедная Анна. Через что же ей придётся пройти…
Когда силы действительно меня покинули, я даже на ногах стоять не мог. Глаза закрылись. Во рту появился металлический привкус. А в нос ударил странный кисловатый запах. Я что обоссался?
Открыв глаза, я увидел бутылку уксуса в руках у одного из громил. Что он собирается делать?
Здоровяк, словно прочитав мои мысли медленно мне покивал с добродушной улыбкой маньяка и опрокинул бутылку над моей дрожащей рукой.
Боль многократно усилилась. Новый крик порванных связок. Но тут моё сознание сжалилось надо мной и отключилось.
— Ну что ты, рано ещё спать. У тебя осталось много пальцев осталось, а у твоего друга много энергии… — прорезался голос Кобольда сквозь темноту.
Я раскрыл глаза. Картина почти не изменилась. Разве что мой обрубок был перебинтован.
— Или, может, он всё же решит обменять энергию на пальцы друга? — спросил уродец и вопросительно уставился на Бульдога.
У того в глазах читалась злость и жалость. Он посмотрел на меня, словно спрашивая, как ему быть. Я очень хотел, чтобы всё прекратилось. Но всё равно у него не хватит энергии на все мои пальцы. Да и лучше приберечь её, чтобы оторвать не только пальцы, но и головы всем этим ублюдкам.
Проглотив ком в горле, я едва заметно покачал головой.
Бульдог ответил мне коротким кивком. А Кобольду он сказал: