Проклятье, даже в таком состоянии он невыносимо желал ее. Наблюдая за Яффой, он видел, как она раздраженно что-то бормотала, смотря на свой телефон. Потом вскочила и начала ходить кругами по поляне, затем обратила лицо к небу и снова грязно выругалась.
Его невеста злится? После того, как он убил всех прислужников, выполнив ее работу? И спас Яффу из рушащегося храма?
Почему она так зла?
Яффа пнула одинокий кусок, отвалившийся от колонны, и снова забормотала что-то. Затем тяжело вздохнула, и Кэймрона пробрала дрожь — этот вздох звучал так, словно она собиралась идти на казнь.
Его невеста опять принялась кому-то звонить. Напрягаясь изо всех сил, он вслушался в разговор, стараясь не обращать внимания на шум собственной крови.
— Да, это я. Нет, произошла накладка… Тлалок выпил только половину, и скрылся. Думаю, что нет. Храм разрушен. И тут смертная. О, я поняла. Да, конечно, Анхель. Разумеется.
Яффа говорила со своей королевой! Сейчас Кэймрон многое бы отдал, чтобы услышать ее собеседницу, однако адская боль не давала ему сосредоточиться. Впрочем, Яффа не выглядела сильно расстроенной, когда закончила говорить. Вместо этого она подошла к смертной, лежащей рядом с Кэймроном, и увидела, что он очнулся.
— Так быстро?
Яффа вздернула брови. Она жалеет, что не провалялся в отключке еще пару часов? Его невеста, очевидно, кровожадна.
— Тебя это огорчает? — прохрипел Кэймрон. Его горло будто сдавили изнутри.
— Нет, нисколько. Просто ты должен был отключиться от боли.
Она выглядела так, словно объясняла малышам, почему огонь обжигает. Нахмурившись, его невеста присела рядом и потерла пальцами переносицу.
— Как ты себя чувствуешь?
— Будто с меня содрали кожу.
— Так и должно быть. На будущее: не прикасайся к моей крови. И не пей ее.
— Ты знала, и не сказала мне.
— Знала и не сказала. А что я должна была сказать? О, Кэймрон, ты вампир, а я — твоя невеста, но ты никогда не попробуешь мою кровь.
Но он все-таки попробовал. И это было лучшее, что он когда-либо чувствовал на языке. Если бы не боль, пришедшая следом.
— Могла бы хотя бы намекнуть, — рявкнул он. — Я спрашивал тебя про твой Дар!
— Это ничего бы не изменило, — отрезала она. — А теперь, когда ты все испортил, заткнись и дай мне подумать.
— Я все испортил?
— Да, ты! Кто просил тебя тащиться за мной? Из-за тебя Тлалок сбежал!
— Тлалок? Этот белобрысый чудик в простыне?
— Он — древнее божество!
— Да мне насрать, кто он! Ты чуть не погибла! Какого хрена ты дала принести себя в жертву?
— Это был мой план.
— Это был чертовски плохой план!
С минуту они смотрели друг на друга, обмениваясь яростными взглядами. Фиалковые глаза Яффы пылали, губы чуть подрагивали.