— Я в порядке, мам, — видя, как женщина шагнула к ней с намерением обнять, снова отступила от нее, вынужденная продолжить говорить, чтобы удержать ее от объятий, — Я вышла подышать, — махнула в сторону Храма, — Там так жарко. А двери открытые…
— Твой отец приехал, — грустно проговорила мать, отступая в сторону и усаживаясь на верхнюю ступеньку. Она слегка похлопала ладонью рядом с собой, приглашая дочь присесть.
Кастия покачала головой и отказалась садиться. Она не чувствовала себя готовой сесть рядом и говорить. Все понимала, но не могла физически. При мысли, что ее спросят или скажут, или начнут уверять и уговаривать, начинала болеть голова, и подступала тошнота.
Нет, лучше постоять. Ей не нужен "разговор по душам, выплеснуть накопленную боль и выплакаться, чтобы принять существующее". Она не хотела такого успокоения.
Она помнила уроки бабушки, сама не раз их применяла в лечении и успокоении людей. Но не сейчас. Она присоединилась к целителям тел, обмывала, прочищала и сшивала раны, ставила лубки, фиксировала повязки. Наиболее сильные занимались самыми сложными, грозящими смертью случаями, остальные — исцеляли физически.
При таком количестве пострадавших никаких дарованных свыше сил не хватит, а потому даром старались пользоваться умеренно, по капельке вливая, чтобы купировать боль, дать толчок для сращивания поломанных костей и тканей.
Столько больных и раненных никогда не бывало в лечебницах в обычные дни. Только эти дни давно прошли. Жизнь поделилась на "до" и "после". И она пока не знала, как жить в этом "после". Потому и цеплялась за свою занятость в Храмовой лечебнице.
— Отец говорит, может ты домой съездишь? — сделала новую попутку удержать рядом дочь Ялма, слегка нажимая на авторитет отца, которого девушка с детства уважала и прислушивалась к его мнению. Сейчас же мужчина не знал и сам, о чем можно было говорить с дочерью, — помоешься, переоденешься…отдохнешь…, — последнее слово она произнесла совсем тихо и неуверенно.
— Нет, — отрывисто сказала Кастия первое, что пришло в голову, — Я не могу туда ехать…
— К нам домой, — мягко уточнила мама, — По тебе все скучают..
— Кара тоже тут, — веско ответила девушка, нехотя присев на широкий каменный бортик лестницы, видя, как мама болезненно скривилась, снова вскинув голову, чтобы посмотреть на нее снизу вверх.
— И ты здесь, — добавила она.
— Я была дома, — возразила Ялма.
— Да, всего несколько часов и даже не ночью, — сказала Кастия, стараясь не быть резкой, — Ты не отдыхаешь, мам.
Ялма украдкой смахнула слезы, дочь — сделала вид, что не заметила этого.