Джулия попыталась повернуться в его объятиях.
— Бенедикт?
— Тс-с, Джулия, — прошептал он ей на ухо. Она задрожала, и его пальцы чуть сильнее вдавились в мягкий живот. — Пока не надо шевелиться.
— Что…
— Тс-с. Еще рано. Впереди целый день, который мы можем провести как захотим. Если ты будешь покладистой, нам не придется вставать с кровати много часов. — Ну, или хотя бы ей.
Еe плечи чуть приподнялись, Джулия вздохнула, со свистом втянув в себя воздух.
— Часов?
Бенедикт улыбнулся.
— Очень много часов.
— Но что мы будем делать все это время?
В его груди зарокотал смех. Ее невинность забавляла не меньше, чем воспламеняла.
— Может быть… — Бенедикт поднял руку и пальцами расчесал ее локоны. — Может быть, проведем часть времени, вспоминая детство.
Господь свидетель, как сильно ему требовалось на что-нибудь отвлечься от бушующей похоти, воспламеняющей кровь.
— Детство?
— А почему бы и нет? — Бенедикт убрал волосы с ее шеи и провел по ней пальцем. — Мы же в Кенте, пусть и не в тех домах, где жили детьми. Разве для воспоминаний о тех невинных днях можно найти лучшее место?
— Невинных? Ты никогда не был невинным.
Его палец полз дальше, вдоль позвоночника.
— Все же более невинным, чем сейчас. Ну же, расскажи мне о своем самом любимом детском воспоминании.
Ее ноги дернулись — она украдкой попыталась их сжать, и Бенедикт улыбнулся, заметив такую отзывчивость. Она откликается на него, и только на него. Больше ни один мужчина на свете не узнает, что в Джулии Сент-Клер скрывается огромное море глубокой страсти, только и ждущее, чтобы его выпустили на волю.
— Мое самое любимое воспоминание? Нужно подумать.
Бенедикт прильнул губами к тому месту, где шея переходит в плечо.
— Я не могу сосредоточиться, когда ты так делаешь. — Голос прозвучал гортанно и низко.
— Правда? — Он обнял ее чуть крепче. — Значит, придется делать только это.
Бенедикт наклонил голову и прикусил то же местечко, ощутив, как ускорился ее пульс под жаркими движениями его языка. Ее дыхание вырывалось отдельными вздохами, шея изогнулась.
Джулия вывернула голову и посмотрела на него через плечо полуприкрытыми, как у кошки, глазами. Щеки порозовели, а губы, полные и манящие, приоткрылись.
Приглашение, которым Бенедикт с радостью воспользовался. Он наклонился и попробовал их на вкус. Она открылась ему, и мгновенно их языки переплелись, и Джулия задвигалась, пытаясь повернуться к нему удобнее.
Бенедикт решительно подавил прилив желания, ведь еще рано. Он неохотно отодвинулся, последний раз легонько прикусил ее нижнюю губу и прервал поцелуй. Через мгновение ее глаза распахнулись, в их глубине мерцал вопрос. Да! Первый всплеск желания уже захватил ее в свои объятия. Теперь пусть немного побурлит, пока вожделение не поглотило ее полностью. Он снова прижал Джулию к своей груди. Круглая попка задела восставшее естество, Бенедикт вздрогнул, но она устроилась поуютнее и перестала ерзать. Он вдохнул чистый запах ее волос, смешавшийся с ароматом возбужденной женщины.