Джулия искоса посмотрела на Бенедикта. Шея над галстуком побагровела, мускулы на руке под ее ладонью сделались словно стальными. Почему он так расстроился? Случай, конечно, трагичный, но никто из них графа Кливдена толком не знал.
Улыбка Ладлоу по-прежнему не дрогнула.
— Разумеется.
Ладлоу шагнул к Джулии, и мышцы под ее ладонью дернулись.
— Я надеялся продержать свои новости в секрете чуть дольше. Сплетни могут расстроить мои планы. — Он кивнул Софии, и та засияла, прикрываясь веером. — Но что ж, c’est la vie[1], — Ладлоу пожал плечами. — Однако к вам я подошел не для обсуждения этой истории. Я хотел пригласить мисс Джулию на следующий танец, если она не против.
Не смотри он ей прямо в глаза, Джулия в жизни бы не поверила услышанному. Появляясь на балах, Ладлоу проводил время либо в комнате для игры в карты, либо где-нибудь в сторонке от бального зала. Он болтал с дамами, бесстыдно с ними флиртовал, уводил на долгие прогулки в сад, но танцевал крайне редко.
Послышались мелодичные звуки скрипки на три такта. Какое счастье. Ладлоу совершенно точно никогда не вальсировал. Когда заиграла музыка, над небольшой группой повисло выжидательное молчание. Нет, Джулия не может, только не рядом с сестрой, которая уже с каждой веселой нотой словно сдувалась, как воздушный шарик.
— Мне очень жаль…
— Но она уже пообещала следующий танец мне, — перебил Бенедикт.
— Я уверена, София будет очень рада потанцевать с вами, — торопливо добавила Джулия. — И никто не останется разочарованным.
Ладлоу колебался на секунду дольше, чем следовало, затем кивнул.
— Ваш покорный слуга. Но вынужден настаивать, чтобы вы оставили за мной какой-нибудь танец позже.
Ответа он дожидаться не стал. Предложив руку сияющей Софии, Ладлоу повел ее к остальным парам, уже вращающимся в вальсе.
Джулия повернулась к Бенедикту, приглашающе согнувшему левую руку.
— Мне кажется, это наш вальс.
Она не обратила на его слова никакого внимания.
— Ты можешь рассказать мне, что все это значит?
Бенедикт посмотрел ей в глаза. За широкими плечами не было видно мерцания света в хрустальных люстрах. В глубине его глаз по-прежнему пылало то вызывающее беспокойство напряжение. А заодно и… пожалуй, стремление защитить? Джулия крепко сжала губы и переступила с ноги на ногу.
— После этого тура. Встретимся снаружи. А сейчас лучше показать всем, что мы танцуем, чтобы никого не разочаровать.
Джулия приняла его руку, сжавшую ее ладонь с такой силой, что она, спотыкаясь, поспешила вслед за ним в толпу танцующих.
— Почему ты не расскажешь сейчас? — настаивала она. Бенедикт нахмурился, но Джулия не обратила на это внимания. В конце концов, во время вальса допускались разговоры.