На шее приметил бусы — подарок свой сердечный. Прятала под нарядным летником, расставаться не хотела. С того и вошел в разум. Арину отпустил, токмо обнял крепко, и усадил рядом с собой на лавку-то. Чуть наново не набросился, когда услыхал ее вздох недовольный. Но сдержался, ить бусы те, как сама Аришка — прятала самое важное под боярским летником, как и чин свой княжеский.
Совесть и любовь пересилили мужское, да нахрапистое. Шумской стал говорить.
— Арина, скажи, любишь ли меня?
Рыжая глаза распахнула, мол, неужто слова нужны? Вот же я, твоя совсем.
— Люблю, сам знаешь. Ты что, Андрюша? — в глаза заглянула, улыбнулась, и ладошку свою малую ему на щеку положила. Шумской в нее носом ткнулся, как щеня, принял ласку нехитрую и душевную.
— Золотая, так сошлось, что оказалась ты боярышней беглой… А вот что бы было, стань ты княжной? Ведь вон какой случай-то вышел, — начал издалека.
— Я? Княжной? — Аришка засмеялась, да так весело, что Андрей почти забыл свои тревожные думки. — Ты шутишь?
— Так ты и боярышней стать не чаяла. Замуж за меня не хотела идти, измучила совсем. Стань ты княжной, ненароком, тоже бы отказала? Ведь неровня.
Аринка снова прыснула.
— Боярин, вот не пойму я тебя. С чего речи такие?
— Золотая, просто ответь, хотела бы быть княжной? Там и наряды красивые и очелья яхонтовые. Власть. Да и жениха нашла бы не в пример мне… Без резаной морды, — Шумской ухмыльнулся горько.
— Ты мне нравишься. Всегда нравился. Еще когда увидала тебя впервой, все думала — как хорошо, что щеки у тебя гладкие. Не люблю я усатых, на жуков похожи, — смеялась, дурёха несмышленая. — А шрам твой… Андрей, вот хочешь не верь, а он тебя краше делает. Что? Что так смотришь?
— Арина, похоже, и тебя сглазили в один день со мной. Краше? Меня за ту бровь чёртом кличут и плюют вослед. Не иначе страшный наговор тебя слепой делает, — Шумскому жуть как приятно было это слушать, потому и подался бесу гордыни, наговаривал на себя, чтобы еще раз сказала, каким красавцем он ей видится.
— Правда, краше! — вскинулась Аринка, а Шумской не сдержался и поцеловал крепко.
— Так ты не ответила о княжне.
Рыжая токмо вздохнула.
— Ну, что сказать … — Аришка уютно устроилась в теплых руках Шумского, с того, должно быть и решила молвить озорное. — С тобой бы расплевалась. Почто мне боярин простой, а? Очельев бы набрала, да нарядов разных. Нашла бы себе княжича с двумя сечеными бровями.
Когда поняла, что Андрей дышать перестал — испугалась.
— Андрюш, ты что?
— Ты этого хочешь, золотая? — так он смотрел на нее, что не передать словами. Будто прощался!