Шла степенно, следуя за хозяйками — пожившей и молодой — и думала, как себя ставить-то? Нешто с тигрой можно договориться? Она в один укус тебя слопает. И если уж и налаживать разговор, то выглядеть нужно такой же тигрой. Аринка-то давно поняла, хоть и молодая совсем, что люди разные и ждут к себе особого отношения. Если человек казался Арине мягким, она и шутить-то не шутковала, если грубым, то ехидствовала, а вот тигров еще не встречала, либо не замечала.
Меж тем прошлись по богатому двору, по ровным тропкам около чистых хором. В хоромах тех было ажник три дома и соединялись те домки вроде как мостками — так подумала Ариша, не зная, что мостки называются галереи. Добрались неспешно до малого домка, взошли на крыльцо, и расселись по велению матушки-боярыни на лавки, что стояли прямо под навесом у входа в богатое жилье.
Аришка крепко вцепилась в свой подарочный узелок с кружевами и сидела прямо, стараясь не опускать головы ниже, чем надо было для ее игры в тигру.
— Тебя как кличут-то? — сказала боярыня с небрежением, будто знать не знала, кто Арина такая.
Вот тут рыжая и поняла — как поставит себя с самого начала, так и будет до конца. Испугается тигры — будет чернавкой, а покажет, что она не холопка, то отношения будет иное. С таких мыслей, Аринка выпрямила и без того ровную спину, голову вскинула, но не горделиво, а с достоинством и посмотрела прямо в рыжие, хищные глаза Ксении.
— Арина Игнатовна Дорофеева, внучка ученого мужа, старого друга воеводы Медведева. Свекра твоего, матушка-боярыня. Он-то нас к тебе в городище и отправил. Вчера еще письмо писал, что приедем. Ай, не получили? — Ксения намёк поняла, но никак не показала своего недовольства, а добавила во взгляд презрения, и оглядела приличный, чистый, но скромный наряд Аринки.
Сама-то боярыня одета сообразно своего чина: парчовый летник*, шапочка, расшитая жемчугом.
— Друг, говоришь, самого воеводы? А что ж внучка-то так скромно одета? — Ксения изогнула бровь соболиную, и ждала ответа на свой грубый вопрос.
— Так не знала я, что дорогих гостей в добром дому встречают по одежке. — Арина глаз не отвела, но ручки, сжимавшие узелочек дрогнули. А как инако? Все ж в первые супротив родовитой хозяйки пришлось держаться.
Боярыня Ксения брови насупила, губы поджала, но через малое мгновение лицо ее разгладилось, и улыбка тронула румяные губы.
— Молодец, Арина. Хорошо держишься. Токмо не задавайся, нос не задирай высоко. Будет с тебя толк, возьму в обучение, — обернулась к дочери своей. — Марья, покажешь Арине хозяйство, дом. Да без озорства! Поясни все обстоятельно. А завтрева с утра ко мне, там и поглядим, кто и что умеет, а кому еще учиться надобно. Все, кыш отсюда, долгокосые! Дел невпроворот!