* * *
Утресь засобирались князья по уделам своим. Пылища, кони топочут, доспехи звенят. Мужеское царство оно такое — все порядком, да с силой. Вольно ж оружьем бренчать.
Шумской свои десятки за собой свел и ждал приказа от князя Бориса. Тот на прощание похвалил, и велел ехать опосля него. Отбыл гордым порядком — все красовался перед Всеславом.
Андрей-то злился, чуял будто, что беда опричь. Сердцем счернел. Одно грело — Ариша. Вспоминал ее глаза, руки нежные и поцелуи горячие. Припомнил, как любила его в траве ласковой и разумом поехал. Парень же, кровь молодую приказом не уймешь. Через это и решил — пойдет сватать сам-один. И никто не остановит! Откажет дед Мишка — Аришу заберет из его дома сразу, а если что…
Дальше-то не выдумал, дурень влюбленный. Подумалось, что Дёмка может пойти сватом…Побалакать бы, спросить.
Пока в мыслях плавал — греховных и дельных — не заметил, как рядом князь Всеслав очутился. Остался-то с двумя десятками воинов и те худые. С того и отрядец его смотрелся дюже скудно.
— Сармат, а и задумался ты. Беда, нето? Вон аж ликом черен стал, а глаз сверкает. Ты, оголец, о чем думаешь-то? Не пойму. То ли убить кого хошь, то ли приголубить, — князь-то смеялся, а Андрей подумал — уж не знахарь ли он?
Все вмиг узрел — и злость, и плотское.
— О чем думаю, то моё, русич, — сказал зло, но опамятовел, чай, не с простым говорил. — Прости, княже. Не хотел обидеть.
— Пустое. Ты вот что, Андрейка, зови-ка меня к себе в гости снова, а? У тебя хоромы хорошие, а мне ехать далече. Передохнуть бы день-другой.
Шумской на князя глянул внимательно, бровью повел, но не отказал. Разумно рассудил, если просится, значит надо ему, хитрому. Так пусть уж в его дому, там за ним и приглядеть можно.
— Пожалуй, князь. Рад буду. Токмо, дел у меня много. Опричь тебя сидеть, развлекать и пиво кадушками лупить не смогу.
Всеслав аж ухохотался.
— Наглый ты, но честный. Ладно, я сам пива-то хряпну. Ты кадушку мне токмо выдай.
Андрей хоть и был в сумрачных думах, ухмыльнулся. И тронулись спокойной рысью по лесной дороге от Богуново. Дёмка шел с отцовской дружиной чуть отстав. Шумской утресь слыхал, что из отряда князя Всеслава боярич один потравился грибами, или еще чем. И Фадя с ними попался. Теперь Фадьку везли в телеге — горло у него распухло малёхо, говорить не мог — сипел.
Князь ехал молча, да и Андрей не болтал. У развилки с Берестово боярин Аким отмахнул поклон князю и отбыл со своими. Все за Фадю переживал. А тот вроде ничего, токмо молчал пока.
До Савиново добрались еще темень не пала. Пока коней отдали, рассупонились, князю почести оказали, как смогли, уж свчерело.